Франц! Взять его! Ко мне пёсик!
– Франц отдыхает – ухмыльнулся Прист и уже серьёзным тоном обратился к взволнованной проститутке – Мисс Кастл, вам угрожает опасность. Вы должны немедленно пойти со мной.
– Какая опасность, Кристофер? Вы о чём говорите? – не понимала Рене, злобно глядя на него, ведь сыщик мешал её работе, – Сколько вы выпили?
– Проваливайте из моего дома! – завопил пухлый собаковод, схватив нож для чистки фруктов, и вставший на защиту напуганной девушки, – Или я за себя не отвечаю.
Детектив, не обращая внимания на угрозы дрожащего толстяка, взял Рене за руку и потянул к выходу. Когда хозяин квартиры дёрнулся за ними, Прист выхватил из-за пояса револьвер и взвёл курок. Каждое дело он исполнял как последнее в своей жизни, и ничто не должно было ему мешать.
– К сожалению, я забираю леди с собой. Вы остаётесь здесь и распиваете эту бутылку сами. Мне искренне очень жаль. Я прошу прощения, что испортил ваш вечер – извинился сыщик с широкой улыбкой на лице – Да. Не бойтесь за Франца. Он скоро проснётся. Наверное.
– Скажите мне, наконец, в чём дело? – заверещала Рене, пытаясь высвободиться из руки Приста, когда они вышли на улицу.
– Рене, мне, правда, очень жаль, что так получилось – детектив поймал свободный экипаж и помог даме сесть в кабинку – Но я делаю это не по своей воле. Вот, взгляните, – он дал девушке почитать письмо.
– Ты думаешь, это сутенёр Сеймур? – поинтересовалась она, дочитав послание, – Он мстит тебе за отрубленный палец?
– Нет. Это точно не он. Я уверен.
– Но откуда автор письма знает, что я обращалась к тебе за помощью? За мной, что следили? – в голосе Рене Прист расслышал панику.
– Следили за мной. А вы стали одной из мелких фигур на игральной доске этого ненормального. Преступник усложнил мою роль, добавив в игру вас, мисс Кастл. Он смеётся надо мной, а не над вами.
– У тебя уже есть подозреваемый?
– Пока нет – сказал Прист – Но смею предположить, что у этого человека какой-то дефект лица.
– С чего ты взял?
– Он содрал лицо со своей жертвы, у которой полицейские нашли первое письмо. Ему сложно находиться в обществе из-за своего дефекта. Человек вне общества – или бог, или зверь. В нашем случае – зверь, считающий себя богом. Думаю, убийца надевает лицо покойника как маску и спокойно выходит в свет.
– О, Господи! Какая дикость! – Рене стало дурно, как только она представила себе эту картину.
– И я знаю, как он выглядит – Кристофер вспомнил фотографический снимок, который показала ему вдова Маргарет, – Мужчина с седыми усами и пышными бакенбардами, лицо морщинистое, над правой бровью небольшое родимое пятно. К сожалению, могут быть жертвы, о которых мы ничего не знаем. А значит, есть и другая внешность. Ещё у него есть помощник, судя по двум разным почеркам в письме.
– Мне надо сообщить об этом своей хозяйке Вирджинии.
– Я уже был у неё. Мадемуазель Вирджиния знает, что ты со мной.
– И