должное гоблинам, они ещё умудрялись противно ржать, некоторые при этом заметно булькали кровью. От этого стало немного страшно, и я, понимая, что время поджимает, пополз вперёд.
И едва не пропустил человеческую руку. Я теперь видел, что коснулся не руки гоблина…
Эту мощную ладонь я узнаю из тысячи!
– Боря, пипец! – я попытался откинуть пару разгромленных ящиков, порезался о ржавые клинки.
Рука не шевелилась, и я, повинуясь интуиции, сунул руку в кошель. Где этот свиток воскрешения, мать его за ногу?
Недалеко от меня тоже стали двигаться обломки. Двигаться, освобождая грязное, покрытое пылью и ржавчиной, нечто.
Так могла выглядеть только маскировка…
– Именем… кха… кха… Министерства, – прокашлял игрок, его заклинание сбоило, то и дело показывая его глаза.
– Пошёл ты, – прохрипел я, а потом, схватив Борю за ладонь, прочёл свиток.
– Угум-угум, – донеслось из-под ящиков.
Я не знал, что делать, и просто вскочил, упираясь здоровой ногой и пытаясь вытянуть Борю.
– Ты, отпрыск Чекана, – надзорщик пополз ко мне, – Какого ты лезешь не в свои дела?
Он поднял посох, и у меня мурашки побежали по спине. Ребята говорили, что этот козёл выжигал целые орды гоблинов.
Но посох лишь искранул, потом выплюнул струйку дыма. Ругаясь, надзорщик откинул сломанное посередине оружие.
А меня взяла злость, я стал упираться ещё сильнее. Раз фортуна дала время, то надо тянуть мычащего Борю.
Злился же я на слова про «лезть не в свои дела». Кто полез, я?! Да это их фиговы сообщники напали на меня в подворотне! Это им же понадобилась эта долбанная песня, которая якобы должна быть у меня в голове.
– Сраный везучий нуб, – рявкнул игрок, снова показавшись из воздуха целиком.
Надзорщик потянулся к поясу, ничего там не обнаружил, и снова выругался. Стал растерянно крутить головой:
– Где?!
Неожиданно Боря заметно выдвинулся наверх, показалась макушка его шлема. И надзорщик сразу махнул рукой в мою сторону:
– Замри.
Меня охватило оцепенение, и я застыл всё в той же позе – вытягивая за ладонь Борю из-под завала.
– Ладно, так придушу, – надзорщик стал подниматься, брезгливо отряхивая ладони, – Ну, вот жил бы спокойной нюбсовой жизнью. Нет, ты полез, тебе же, как и папашке, всё надо.
От его элегантного костюма осталось жалкое рваньё, зато кольчуга, закрывающая тело до самой промежности, теперь блестела во всей красе. Захрустели под его ногами обломки, он склонился, грязные пальцы коснулись моего горла:
– Убить вас особое удовольствие, мистер Гончаров, – он противно улыбнулся, – Ничего личного.
Я только таращил глаза, пытаясь убить его хотя бы силой своей злости.
Но не зря наш здоровяк – здоровяк. Я захрипел, почувствовав удушье, как из-под завала вырвалась вторая рука Бори с булавой и воткнулась прямо в подбородок надзорщику.
– Н-на!!! – вырвался крик Бобра, – Урод!
Игрок, закатив глаза, просто рухнул на спину, растянулся на обломках.
С