следуя пресловутой производственной необходимости.
Иванова хорошо помнила времена коронавирусной пандемии, работу на удаленке, грошовую зарплату, мизерные отпускные и то, как она половину отпуска еще подбрасывалась с удаленной работой по причине того, что «они и так три месяца по домам сидели и зарплату на дармовщинку получали». Складывалось такое впечатление, что заработную плату для сотрудников государственного учреждения Ядвига Адольфовна вытаскивала из собственного бездонного кармана, и никак не могла смириться с нецелевым назначением этих бессмысленных платежей.
В тот момент, когда Иванова, высказала сомнение в правомочности такого отпуска (будучи на котором она должна была продолжать бесплатно осуществлять трудовую деятельность, не ропща, и не возмущаясь), она автоматически попала в «список врагов народа». Как же, она осмелилась написать в группу в Вотсаппе: «Что это за отпуск такой?» А после еще и выставила в статусе колоритный, смачный шиш и ссылку на статью трудового кодекса о праве трудящихся на полноценный ежегодный отпуск.
И вот, спустя, почитай, полгода Ивановой прилетело за её вопиющую безрассудность. Она-то дура, всё еще ощущает себя представителем рабочего класса, который должно уважать, как и труд им выполняемый, как личность – полноценную, здравую и свободную. Ан нет. Не личность ты более, не трудовая единица, со свободой слова и плюрализмом мнений. Ты вошь на гребешке Ядвиги Адольфовны, которая так и норовит прижать тебя к ногтю и расплющить с противным клацаньем, и это мерзкое клацанье будет последним, что Иванова услышит в своей тухлой, никчемной, иждивенческой жизни.
В тот момент, Иванова была озадачена сроками отпуска на будущий год. По демократическим меркам, современного общества работодатель сначала спрашивал у сотрудников, когда они планируют пойти в отпуск. Сотрудники послушно высказывали свои пожелания, записывали промежуток в календаре, на который рассчитывали плодотворно отдохнуть. А потом, начальство, уверенным распоряжением, отменяло все пожелания и запихивало отпуск трудящихся в удобные ему рамки, мотивируя это пресловутой «производственной необходимостью».
Так вот, отпуск Ивановой второй год приходился на июнь месяц, а затем ей предстояло по самой жаре ездить на работу и отсиживать там восьмичасовой рабочий день, ибо Ядвига Адольфовна вела учет и планирование рабочего времени вплоть до доли секунд. Иванова решила побороться немного за запланированное. К тому же в добавок, ей обещали, что дважды подряд в июне она не пойдет. Она написала письменное обращение Ядвиге Адольфовне Корнишон, где аргументированно просила оставить даты её предполагаемого отпуска без изменений. В тот день, в приёмной ей пришлось просидеть часа полтора, после чего она всё же была допущена вред очи «Их Императорского величества». По-простому, по-человечески не получилось. Иванова, снабдив свой приход приветственным словом и обоснованием, протянула своё скромное прошение. На что получила