если бы с процента, дорогой друг, тогда б все было гораздо проще! Говорю же, что влип в историю, как муха в янтарь. Я, можно сказать, вечности заложник, у времени в плену. Но и я не лох, и я свой интерес имею. Лицевой свод, как видишь, мне жизненно необходим, равно как и тебе. Мой бонус прост, но велик: у меня денег нет и никогда, чую, не будет на такую неподъемную покупку, где цена даже одного экземпляра составляет безумную (для меня!) сумму. Но я стану приходить к тебе, а ты за это мое сводничество тебя с Лицевым сводом разрешишь мне листать драгоценные страницы, конечно же при условии предварительного надевания чистых белых нитяных перчаток, как это практикуется в музеях. Это и будет твой выкуп меня. Худо, если денег у тебя уже снова нет или ты исчез навсегда. Тогда и я пропаду. Худо!
P.P.S. И еще простое соображение: два толковых российских мужика, русский и татарин, сделали хорошее дело, хотя Иван Грозный в свое время покорял Казань. Так давай же и мы с тобой не будем лопухами. Увы, но пока что факсимильное издание Лицевого летописного свода есть только у Президента, Патриарха и еще у кого-то из начальников страны и ея олигархов. Они, конечно, разрешат нам, в крайнем случае, этим изданием пользоваться, но нам ведь и самим неудобно будет так часто беспокоить столь занятых людей :-).
Красавица Джемма
Святочный рассказ из жизни простых людей
По словам Э.Л. Войнич, реальных прототипов у персонажей не было – хотя Джемму, возлюбленную революционера, она «срисовала» со своей подруги Шарлотты Уилсон – помощницы теоретика анархизма Петра Кропоткина. Особенно высоко оценил книгу Никита Хрущев – он распорядился выплатить писательнице гонорар в 15000 американских долларов «за многочисленные издания в Советском Союзе ее романа «Овод».
Они гуляли по заснеженным тропинкам Нескучного сада, как им обоим велели разные врачи, ходить пешком каждый день не менее часа, лучше два.
– Ты просишь что-нибудь поведать тебе из новогодних чудес с целью окончательного изучения окружающей жизни? – спросил временно не работающий москвич Хабаров бывшего сибиряка, а ныне тоже москвича литератора Гдова.
И, не дожидаясь ответа, начал свой святочный рассказ из жизни простых людей.
– Тебе ведь известно, что я родился и созрел в южном городе Б., который нынче конечно же за границей, а ранее входил в состав веселых и относительно дружных советских республик. Там, в нашем трехэтажном каменном доме жили замечательные личности – милиционер Абдурахман, колотивший детям грецкие орехи рукояткой служебного револьвера, любвеобильный дантист Еськин, которого хулиганистая молодежь изобразила мелом на серой каменной стене в виде огромного фаллоса с человеческой головой, будущий нефтяной миллиардер, а тогда скромный продавец продовольственного магазинчика Алик Мирзаян, мастер спорта по теннису Анатоль, про которого в газете был фельетон под названием «Не кочегары мы, не плотники», но конечно же из всех эксцентричных насельников моего