отказывалась соображать. Прошлой ночью я обошла весь город, пила энергетики, кофе, потом боролась с паническими атаками – все что угодно, только бы не сон.
И этот шум в ушах…
Доктор Престен снял очки и откинулся на спинку кресла:
– Леола, вам надо поспать. Вам нечего бояться. Новый препарат поможет вам уснуть. Если этого не случится, я буду вынужден положить вас в клинику. Я бы хотел сделать это прямо сейчас, но вы ясно дали понять, что не согласны на стационарное лечение. Вы сильно истощены. Вы мало спите. Вас мучают кошмары. Ваш мозг сейчас может выдавать желаемое за действительное.
– Я же не хотела, чтобы с этой женщиной что-то случилось.
– Конечно, не хотели. Вы склонны винить себя за вещи, которые не в силах контролировать.
– Но я там была! Я видела ее!
– Или вам только так кажется. Леола, это называется – ложное воспоминание. Вам приснилась картинка. Вы в общих чертах ее запомнили. А когда взяли в руки газету, то дополнили это воспоминание новыми деталями. Лицом, одеждой, улицей и так далее. Воспоминание как бы перезаписалось. И теперь вам кажется, что оно было таким всегда. Такое происходит при недостатке сна. А согласитесь, ваш сон в последнее время нельзя назвать здоровым.
С этим сложно поспорить. И все же… Неужели меня и правда обманул собственный мозг? Я ведь вспоминала ее лицо тем утром, зеленые глаза…
Доктор протянул рецепт с новыми препаратами:
– Схема приема та же. И, Леола… Пожалуйста, звоните мне при любом изменении вашего состояния. Не тяните, хорошо?
Я кивнула. Наверное, он прав. Я просто поломалась. Нельзя доверять себе, когда ты поломан.
У выхода из кабинета еще одна мысль пришла в мою голову:
– Доктор Престен, а может человек потерять память от страха?
– Да, после любого травмирующего события может наступить так называемая, диссоциативная амнезия. В том числе и от страха.
У кровати горела одинокая лампа, создавая иллюзию уюта и безопасности. За окном дул мощный северный ветер, гудела вентиляция.
Я долго сидела на краю кровати и крутила пузырек с таблетками. Маленькие фиолетовые пилюли, которые помогут мне уснуть.
Боже мой, как я устала.
Кажется, еще одно усилие, и я просто рухну без сознания. Тело ломило, в глаза будто засыпали песок. Как же медленно крутятся мысли.
Час назад, в ванной, я разглядывала мешки под глазами и взбухшие вены на белой груди. А вдруг это не вены, а тонкие хвосты, извивающиеся под кожей? О, Боже!
Может, мама права, и я расплачиваюсь безумием за глупую грусть?
В конце концов, я ведь выжила! Может, я должна радоваться каждому дню? Осознать что-то… Быть благодарной. Только кому или чему? Случайности?
Как можно верить в высшие силы, когда умирают дети?
Почему-то вспомнился тот журналист, Генри Купер.
«А что, если я скажу вам, что в той катастрофе не выжил никто?»
Я усмехнулась. А вдруг я и правда умерла, и эта реальность лично моя? Чистилище в вечной депрессии. Интересно, в этой игре можно победить?
Возникло ощущение дереализации. Несколько секунд я не понимала, что я –