Затемок.
Он что, перепутал электрички? Сел не с той платформы, поезд на какой-нибудь развилке двинулся по другому направлению? Местность вроде знакомая. Или нет?
Он огляделся. Напротив него в окно смотрела пожилая дама с очень уж недовольным лицом. Слева читал газету крепкий мужичок, у самого краешка дедок размышлял о чем-то, глядя в пол. Кажется, все они точно знали, куда едут. Только Миша не знал.
– Затемки, – снова ожил динамик, – следующая станция – Плющево.
– Чего? – вырвалось вслух у Миши. Плющево – его ветка, сразу после Вешняков. Никаких станций и развилок между ними нет.
Мише захотелось завыть – что происходит-то? Он посмотрел на свое отражение в окне – нет, вроде, глаза не безумные. Только сонные, и оттого вокруг голубой радужки разлилась краснота.
Тем временем двери в Затемки закрылись, и поезд повез Мишу дальше, к знакомым станциям.
Может быть, все это ему приснилось?
Позже, уже к концу рабочего дня, он именно так и решил, перебрав все карты и схемы поездов Казанского направления. Похоже, станции Затемки вообще нигде не существовало. Почудится же всякое спросонья.
Вечером, на пути домой, он чутко вслушивался в объявления станций, но за Плющево оказались привычные Вешняки. Все как всегда. Ну точно приснилось.
На следующий день, покупая билет, он все же спросил знакомую кассиршу, теть Валю, насчет Затемок.
– Затемки? – уточнила она, поправляя очки. – Нет, Мишутка, знать не знаю. Так ты же уже сколько ездишь, а станций не запомнил?
– Мне просто показалось, – смутился Миша, – я даже почти уверен, что электричка там остановилась. Но, наверное, приснилось.
– Ох ты, – в полутемном окошке было заметно, как теть Валя перебирает пальцами, будто нащупывая на столе нечто невидимое. – Знаешь, что я тебе скажу, дурная это примета – посторонние станции слышать.
– А можно побыстрее? – в разговор влезла стоявшая следом за Мишей женщина.
– Да-да, секундочку.
Он наклонился поближе к окошку, чтобы лучше слышать.
– …примета дурная, Мишутка, так и знай. Ты мальчик хороший, светлый, а станции такие от лукавого, – кассирша протянула Мише билет, – не дури да мимо проезжай. Давайте, женщина, куда вам?
«Ну вот и теть Валя умом поехала, – подумал Миша, – в небывальщину ударилась. Видно, что-то такое в воздухе».
Почти неделю после этого случая ничего не происходило. Затемки никто не объявлял, Вешняки и Плющево соседствовали так тесно, как им и положено, и Миша уже стал забывать о случившемся.
Но потом он снова задремал в электричке. И опять его подхватила черная густая бездна, и зазвучали оттуда истеричный крик чаек и шум набегающих волн.
Когда Миша очнулся со вкусом морской соли на губах, голос из динамиков снова вещал, превозмогая треск и гул:
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Затемки.
Что-то изнутри как будто укололо Мишу.
«Нужно выйти, – подумал он, – точно нужно, а то так и буду потихоньку сходить с ума».
Он взял рюкзак и заранее прошел в тамбур. Воздух здесь был тяжелый