времени мы вышли на берег озера. Слева была беседка. Я зашел, взял два покрывала и, расстелив их на траве, лег, устремив взгляд в небо. Ты, постояв минуту, молча легла рядом.
– Да вы, Григорий, полны сюрпризов.
– Возможно.
– Сколько девушек вы сюда приводили?
– Сколько звезд на небе?
– Много, их не сосчитать.
– Столько и девушек.
– Вы им всем говорили такие громкие слова, как мне?
– Естественно.
Настало глубокое молчание. Шум деревьев, запах твоих волос, усыпанное звездами небо.
Боже, я в раю!
– Но знаете, Лиза. Вы единственная, кому я сказал правду.
– Да что вы?
– Ты.
– Что?
– «Да что ты», – я сделал ударение на «ты».
– Простите, Григорий, но вы… Ты, пугаешь меня своей резкостью. И мне немного не по себе от этого.
– Однако ж ты пошла со мной в лес. И сейчас в округе мы вдвоем, хоть и знакомы всего несколько часов.
– Вы раньше говорили про какую-то тягу ко мне. Я увидела в вас себя, поэтому доверилась вам. Да, это непристойное поведение с моей стороны, но в этом есть часть и вашей вины.
– Может быть, определишься, как со мной обращаться?
– Я в замешательстве. Становится холодно, я хочу попасть домой не позже отца.
– Конечно-конечно. Пройдемте.
К двум часам ночи мы вернулись к Сергею. Он задремал, но проснулся, как только услышал нас. Остановившись возле твоего дома, мы вышли из повозки и стали прощаться. Поцеловав руку, я осознал, что целовал бы эти руки всю жизнь.
Прибыв домой, я не застал отца дома. Слуги спали, все, кроме Марьи. Я тихонько поднялся наверх и, приняв ночной туалет, отправился спать.
Я много думал обо всем: «И я знаю конец этой истории. Она будет другой, не такой как прежние. Я смогу измениться, ведь ты другая, не такая, как те куклы. Я искренне верю в это».
– Григорий! – Послышалось одновременно с хлопком двери, будто выстрел.
– Отец?
– Спускайся вниз, быстро!
– Пару минут!
– Сейчас же!
Выскочив из комнаты и спускаясь вниз, я уже понимал, о чем пойдет речь. Отец стоял в центре зала и ждал меня. Он был напряжен. Я подошел к нему.
– Гриша, у тебя есть голова?
– Да, папа.
– А в голове есть что-нибудь?
– Да.
– И что там?
– К чему это отец?
– К тому, что завтра в полдень все содержимое твоей головы выбьет одной пулей.
– Что?!
– Завтра дуэль, и я не намерен терять своего сына. Марья!
– Да, господин, – донеслось из залы.
– Срочно, принеси двадцать пять свечей с подсвечниками.
– Отец, что происходит?
– Будешь учиться стрелять.
– Но я и так могу.
– Вот и проверим твои умения.
– В такой час?
– На кону твоя жизнь, Григорий.
– И что? Ты сам говорил, что это не главное.
– Это не главное, верно.
– В чем тогда дело?
– Я хочу, чтоб ты убил его, а не ранил.
– Что? Как несерьезно, –