Мать, мамулечка, сестра. Где любовь? Страсть? Интерес как к женщине? Уведу его в два счёта.
– Уведи сначала. – поморщилась Катя и добавила, – Погано это – семью разбивать.
Вика в ответ показала язык и шутливо ткнула кулачком.
– Эй, не задирайся. – смешливо отпрянула Меркулова, ёжась от зимнего холода.
– Кстати, я решила, как назову спиногрызку.
– Ка-ак?
– Я дам ей имя – Влада, – и Вика посмотрела торжествующе. «О как лихо я придумала!» – искрились её глаза.
– Ну-у-у, необычно-о-о. Что за имя такое? Владислава что ли? Владлена?
– Нет. Влада. В твоём словаре нашла, между прочим.
– Никогда раньше не слышала…
– Знаешь, что означает? Царица! Владычица! Я же говорила, что придумаю шикарное имя. Даже мой бывший любовничек заметил, что она царица.
Глава 17
Катя открыла глаза и насторожилась: «Что не так?» Она потянулась, перевалилась с боку на бок и поняла: за окном светло и на часах – восемь. Ночь прошла, а малышка ни разу не закричала. «Что с девочкой?!» – Катя рванула в спальню подруги и, распахнув дверь, выдохнула. Малышка лежала в материнской постели, уютно устроенная в «гнезде» из одеял. Сытая и довольная. А Вика сидела, закинув ногу на ногу. Шлейф сорочки пенился на покрывале, как молочная шапка на коктейле. Живая реклама материнства и семейного счастья.
На придвинутом стуле саквояж, полный косметики, уютно соседствовал с чашкой кофе. С глазами, переливающимися от удовольствия, Вика одной рукой метала пуховку по лицу, а другой – щекотала животик дочери. Ладóшка радостно хихикала.
«А ведь у неё теперь есть имя, – вспомнила Меркулова, – Влада, Ладочка, Ладóшка. А что? Оно ей подходит. Похоже на „ладное“. А кроха и впрямь вон, какая ладная.»
– Ты очаровательна в роли мамы, – искренне похвалила Катя.
– Спасибо, – отозвалась Вика, продолжая оглаживать щёки.
– Неужели Владочка не просыпалась? Я не слышала.
– Просыпалась, – кивнула Стрельцова. – Я не стала тебя будить. Сама понянчила.
– Ты?!
Вика жеманно приподняла уголки губ:
– Да. Снова привыкаю к семейной жизни.
Катя хотела поблагодарить, но осеклась. Пока размышляла, что ответить, в дверь постучали. Меркулова понеслась в прихожую, радуясь поводу не обсуждать сомнительную тему, и поспешно отперла замок, даже не спросив, кто за дверью.
– Ну вот! Что я тебе говорила! – прямо в ухо ворвался ликующий возглас подруги. Оказалось, Вика уже стояла рядом.
Катя перевела взгляд на нежданного гостя. И впрямь Игнат. Но стрелки морщин, прорезавшие загорелый лоб, дали понять: он пришёл вовсе не признаваться в любви. «Испанец» предостерегающе посмотрел на подруг:
– Я не один.
Из темноты подъезда, кряхтя и шаркая, выползла мешкообразная беременная женщина – маленькие голова, руки и ноги располагались хороводом вокруг громоздкого живота. Скучное коричневое пальто, квадратные туфли, подобные мужским, и огромная сумка, напоминавшая