не любит говорить о войне, – заметила Трикси.
Внимание Феликса, похоже, вернулось в столовую:
– Я решу, о чем мне говорить, спасибо.
Он обучался на юге, рассказал Феликс, недалеко от города По. А когда закончил, его откомандировали в эскадрилью, состоявшую из американцев, в Люксей, где расквартировали на вилле возле курорта. В нелетную погоду пилоты отмокали в горячих ваннах или играли в карты и пили. А когда небо было ясным, на бреющем полете отправлялись в разведку или гонялись за наблюдательными аэростатами – огромными серыми водородными бегемотами, покачивающимися над линией фронта.
– Лучше всего с ними разделаться, подлетев поближе и выпустив очередь из пулемета, но, взорвавшись, они, скорее всего, прихватят тебя с собой.
Феликс видел людей, которых разрывало на куски, разносило снарядами в клочья, подбрасывало на колючую проволоку и их съедали крысы. Раненых, которые ползли и ползли. Куда, по их мнению, они могли доползти? Они пытались оттащить себя от боли. Чтобы человеку умереть, существует куда больше способов, чем он раньше думал.
Однажды в ангар аэродрома бог знает откуда забежала лошадь без всадника, может, приняв его за конюшню. Она страшно горела. Они пристрелили бедное животное, чтобы сократить его мучения.
– А один раз, – продолжил Феликс, – я выстрелил в немца, двигатель загорелся, а пилот вылез на крыло и прыгнул. В огромном коричневом меховом пальто он напоминал падающего с неба медведя. Парашюта у него не было. Он решил лучше разбиться, чем сгореть. Наверное, я поступил бы так же. Его пустой аэроплан какое-то время еще летел, потом развалился.
Уоллес незаметно долил Феликсу.
– И все-таки, – подытожил тот, подняв стакан, – лучше это, чем то, во что ввязался Линдберг.
Брейфоглы выбрали флигель и его единственную кровать над верандой. После ужина Калеб ушел в ночь, а Джейми и Мэриен отправили наверх, чтобы и духу их не было. Они забрались на кровать Мэриен – рыжая енотовая гончая спала в ногах, – встали на колени и стали смотреть в окно, как Феликс в сумерках сидит на ограде загона Фидлера и курит. Когда к нему подошел мерин, он протянул руку и погладил старика по щеке.
– Представь, у тебя есть аэроплан и ты можешь полететь куда угодно, – сказала Мэриен.
– Зачем он рассказал нам про горящую лошадь?
Обычно присутствие Джейми давало Мэриен ощущение симметрии, правильности, уравновешенности. Без него она казалась себе слишком легким каноэ, предоставленным на милость течения. Джейми более спокоен, менее импульсивен. Балласт. Строго говоря, он не являлся ее частью, но и не был кем-то совершенно другим, как Уоллес, Калеб, Берит или кто угодно.
Однако сейчас она очень хотела от него избавиться, желая думать не о горящей лошади, а только о Феликсе.
– Ты тут ничего не поделаешь. Выбрось из головы.
– А знаешь, – запальчиво воскликнул Джейми, – иногда мне хочется,