руки, запах мыла после ванной, плечи под ее бедрами. Между ногами у нее что-то сдавило. Она положила туда ладонь и испугалась тому, как внутри, словно одуванчик, на который сильно дунули, взорвался шар искр.
Тихие голоса внизу. Она выскользнула из-под одеял, просочилась в дверь и по-обезьяньи спустилась по перилам, чтобы не заскрипели ступеньки. На веранде, за желтым пятном света с кухни сидели Уоллес и Трикси. Мэриен подкралась к открытому окну.
– А откуда все вещи во флигеле? – спросила Трикси. – Феликс так заинтригован.
– Моего брата, – ответил Уоллес.
– Следует ли мне заключить, что он вроде исследователя?
– В известном смысле.
– Он умер?
– Не знаю. Вряд ли. Мэриен любит ходить туда читать.
– Она влюблена в Феликса, – задумчиво сказала Трикси. – Славная девчушка. И головастая. Только, боюсь, она решила, мы с ней соперницы.
– Потому что у нее нет матери. Она не знает, как быть с женщинами.
– Феликс нравится женщинам, ваша девочка не исключение. Я уже устала их отбивать.
– Он, кажется, достаточно привязан к вам, не то что я много в этом понимаю.
– Думаю, да. Достаточно.
Чиркнула спичка. Выдулось облачко дыма.
– Скажите, должно быть, странно иметь детей, свалившихся на вас с неба. Сколько они уже у вас?
– С младенчества.
– Вы очень добры, раз взяли их.
– Нет. Долг. Будь я добрым, я бы… не знаю. Не знаю, что бы я делал. Уделял бы больше внимания. Был бы добрее.
– Я бы подкинула их на церковную паперть. В тростниковой корзине, как Моисея.
– Ох, по-моему, Моисея оставили в корзине в зарослях тростника.
– Все равно, я бы нашла тростник.
Кожу у Мэриен закололо, как будто она сгорела на солнце. Она тихонько поднялась по лестнице, нещадно виня себя за то, что никогда не думала об огромной ответственности, которую отец возложил на Уоллеса. Как она могла быть такой дурой? Как можно было не понять – Уоллес не хотел ее и Джейми? Он просто слишком добр и никогда не давал этого понять. Она забралась на кровать и посмотрела на освещенное окно флигеля. Навернулись слезы, но Мэриен их сморгнула. Сколько помнила, она собиралась уехать из Миссулы, как только вырастет, но теперь ее решимость встала в пазы и натянулась парусом.
Утром Уоллес отвез всех на летное поле, и, когда Брейфоглы закачали воздух в шины и заполнили водой радиаторы, трое Грейвзов увидели, как «Дженни» Феликса затряслась по испещренной барсучьими норами траве. Феликс рулил, сидя в задней кабине, а Трикси неподвижно сидела в передней. Когда они пролетали низко над городом, Трикси вылезла на нижнее крыло, ухватилась за расчалку и изо всех сил начала кричать в мегафон голосом ярмарочного зазывалы:
– Летающие Брейфоглы! Только сегодня! В честь Линдберга специальная цена, четыре доллара за полет! Приходите! Фигуры высшего пилотажа за два!