моего пернатого гостя, трудно было в это поверить, потому как, внешний вид ворона ни на йоту не выдавал преклонного возраста. Его чёрное оперение по-прежнему отливало лоском, а глаза, как чёрные алмазы, мерцали от всполохов пламени в камине. Он видел недоверие, но убеждал, что это чистая правда, как каждое слово в его повествовании. Итак, я начинаю.
1
Голые стволы вековых елей, похожие на длинные руки, отчаянно, устремлялись вверх, к свету, подальше от дремучей мглы, чтобы спасти молодую поросль на своих кронах и не обратиться в сухостой. Как молодой ельник, так и не обретший надежду дотянуться до солнца, умер, превратившись в сухой, чёрный частокол. Редкие тропы, и те, затерялись в густой траве. Здесь не встречались следы животных, и птичьи трели остались где-то далеко, только ветер бродил меж деревьев, да выпь подпевала ему в унисон. Трудно было представить, что хоть одна живая душа, по собственной воле, могла оказаться в этих пожирающих мраком краях. Но одинокий всадник, без страха и колебания, пробирался сквозь лесные заросли. Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти что-то знакомое в диких местах, но не находил и упорно, шёл вперёд, лишь пришпоривая скакуна, который упрямился и не хотел подчиняться прихоти наездника. Но всадник настаивал и направлял испуганное животное глубже в непроходимые кущи. Конь фыркал, его копыта утопали в, пропитанном болотной жижей мхе, и смиренно повиновался хозяину. А хозяин, точно зверь, вдыхал затхлый воздух болот и обретал уверенность, что если не память, то его нечеловеческое чутьё, приведёт к затерянному урочищу. Он огибал болотные хляби и завалы бурелома. Вглядывался в лесные дебри и, всё же, смог разглядеть старую избу. Её почти полностью поглотил серый мох, и она больше была похожа на заброшенную берлогу. Но возле дома стояла хозяйственная утварь, и всадник без тени сомнения определил, что жилище, до сих пор, обитаемо. Молодой человек спешился, а сверху, чёрным камнем слетел ворон и сел на его плечо.
– Вот, Карбон, мы и добрались! – сказал он птице, и озираясь пошёл к хижине. Он осторожно открыл скрипучую дверь, громко спросил:
– Есть кто живой?
– Да! Мёртвых не держим! – послышался старческий голос, и появилась скрюченная, как старая коряга, старуха.
Она, не скрывая интереса, внимательно разглядывала гостя, но внезапно, интерес на её лице сменился чрезвычайным удивлением, вперемешку со страхом. Старуха замерла с раскрытым ртом.
– А..А..А.. – только и могла произносить она.
– Называй меня Ка́рей! – важно, произнёс молодой человек.
– Кар… Карей! – заикаясь, повторила хозяйка. Ошеломлённая нежданным гостем, старуха улыбалась и потерянно повторяла – Проходи, проходи, дорогой. Вот так, неожиданность, вот радость-то. И не думала, что заглянешь ко мне. Вот так – сюрприз! – не умолкала она, стала суетиться, усаживая гостя. Ведьма смахнула со стола и поставила перед Ка́рием скудное угощение. – А ты вырос, возмужал с тех пор, как мы виделись с тобой последний раз. Сколько же столетий минуло? –задумчиво промолвила старуха.
– Не знаю. Мне этот счёт ни к чему. – сказал Карей.
– Где ж, ты был всё это время? – спросила старуха.
– Везде! – ответил он. – Долго я искал это место. Двадцать лет ходил вокруг да около, а дорога всё равно отводила в сторону.
– А-а! – смеясь, протянула старуха – Это земля не пускала тебя. Не простила она тебя до сих пор. Вот дух её и водил тебя кругами.
В стороне на огне нагревался чан, содержимое которого тихонько кипело и выпускало разноцветные пузыри. Старуха зачерпнула из чана и поставила кружку перед Ка́рием.
– На, попей. Устал, поди. – заботливо, промолвила она.
Карей очень удивился и, с усмешкой, произнёс:
– Ты, что это старуха, надумала? Опоить меня, да воли лишить? Ты, что ж думаешь, я забыл, какое зелье ты варишь в этой глуши!
– Нет, нет, я так не думаю. – заверила старуха – Но попытка – не пытка. – пожав плечами сказала она и вылила зелье обратно в чан. – Тогда говори, зачем пожаловал? Причина видать весомая, коль ты вернулся сюда через столько лет.
– Скажи, где мой город? Я не могу его найти. Я не вижу, не чувствую его. -сказал Карей.
– А город твой, стал призраком, скрыт от человеческого глаза навсегда. И никто не знает дороги к нему, и никто не может войти в его хрустальные ворота. – старуха вздохнула и продолжила – Ты ведь, когда исчез, наделав делов, Тор – город твоих предков, словно под действием колдовской силы, стал разрушаться. Дома, замки, выдержавшие самые жестокие перипетии времени, не выдержали твоего предательства и рассыпались, превращаясь в груды камней и пыли. Люди посчитали это проклятием и бежали без оглядки из этих мест…
– Хватит! Хватит этих нудных воспоминаний! – рявкнул Карей – Если, ты надеешься пробудить во мне терзания совести, то не утруждайся, я не обременён ею и меня не трогают твои переживания! Святоша! А сколько людей ты загубила? Уже давно со счёта сбилась?
Старуха возмутилась от слов Карея. Она, точно ворона крыльями, взмахнула руками и решительно возразила:
– Да, забредали ко мне люди.