вина. Но особенно Александра веселили скоморохи. Смешные, яркие, они выделывали акробатические номера, да выдавали свои острые шутки-прибаутки, под громкий хохот благодарных зрителей. У Александра, тоже была обязанность. В этот день он изображал коробейника, ходил с маленьким коробом, громко зазывал народ и угощал всех подряд. Народ с радостью откликался на его призыв, умилялся непосредственностью маленького княжича, благодарил и хвалил, поедая пироги, конфеты и разные яства с короба. Но с годами, Александр становился выше, короб больше, а желание участвовать в этом балагане, да ещё и бесплатно, обратно пропорционально. Поэтому сейчас он бежал к Элише, но увидев её, резко замедлил шаг и подошёл сзади. Элиша следила за погрузкой подарков для праздника и не сразу заметила Александра.
– Элиша. – прошептал Александр.
– О, Александр, как ты, мой бедный братец? – спросила она, оглянувшись, и продолжала давать распоряжения.
– Доктор запретил мне разговаривать сегодня. – шептал он.
– Бедняжечка! – с сожалением произнесла Элиша и погладила его по щеке.
– Я не смогу пойти на праздник. – на последнем издыхании прошептал Александр.
– Почему? – удивилась сестра.
– Как же я буду угощать людей? – спросил он.
Но Элиша нежно улыбнулась и снова погладила брата по щеке.
– Молча, братец, молча. – спокойно ответила она и продолжила свои дела.
Александр понял, что попытка отлынить увенчалась провалом. И давить на жалость было бессмысленно. Даже если бы он выстрелил себе в ногу, так, несильно, только в мягкие ткани, то Элиша и тогда, заботливо перебинтовала бы ногу и отправила раздавать булки, ведь народ, по её заверению, для будущего правителя, прежде всего. Перед Александром нарисовалась яркая картина, как он хромой, немой коробейник расхаживает с коробом, а Микишка Кривонос со своей оравой, ржут над ним во всё горло. Даже от мыслей ему стало стыдно, и он решил, что этого не будет никогда. Подарки были погружены. Александр надел льняную крестьянскую рубаху, расшитую праздничным орнаментом, и вместе с сестрой отправился на главную площадь.
Не смотря на недобрые прогнозы и ожидания беды, князь Владислав, не отменил ярмарку. Напротив, он хотел порадовать свой народ, и хоть на один день отвести людей от переживаний, подарив этот праздник, как надежду на лучшее. С раннего утра город шумел, как улей. Толпы людей стягивались к главной площади со всех сторон в предвкушении выгодных покупок и удачной торговли.
Карей тоже шёл в людском потоке. Он старался не встречаться с прохожими взглядами, чтобы не привлечь внимания. Но позже понял, что до него нет никому дела. Весь город окутывало очарованием праздника и счастливые люди, позабыв о ссорах и обидах, желали друг другу счастья. Карей не понимал этой суеты. Люди казались ему глупыми и ничтожными. И чем дольше он смотрел на их радостные лица, тем хуже становилось ему, он чувствовал слабость и тошноту. На площади Карей ходил меж людей и вглядывался в лица молодых девушек, думал, что