оставил хозяина добрый конь вороной,
Есаул шепчет раненый: «Ты скачи мой родной!
Передай моей Любушке, что пропал я в бою.
Пусть поплачет голубушка за судьбину свою!
Засыпает порошею след копыт на снегу.
Ты прости мне, хорошая, – больше ждать не могу!
Припев.
ИСПОРЧЕННЫЙ БАЛ
Витала музыка под сводами дворца.
Струился локон под погоном аксельбантом.
Он разогнал свирепым взглядом адъютантов,
Надеясь танцем насладиться до конца.
Оркестр смешался, разом ноты растеряв,
В чудесный вальс прорвалась канонада.
А ты шептала: «Ради бога! Нет, не надо…»
А на путях уж под парами ждал состав.
И в какофонию, и в близких взрывов гром
Вплетались резкие как горн команды ротных.
И юнкера в колоннах замерли походных,
Прощаясь с мирным безмятежным городком.
Полковник даму отстранил и прошептал:
«Надеюсь очень, что волненье ненадолго…
И мы вернемся, – я монету бросил в Волгу.
Прошу простить, что выпускной испорчен бал!»
А ты сказала: «Пусть господь тебя хранит,
А я, мой милый, сохраню любовь и сына…»
И запах пороха, и аромат жасмина
Спешил, казалось навсегда, впитать гранит
ИСТЕКАЮТ ЧАСЫ
Как бывало не раз, над Россиею смута —
Озверелой толпе лишь бы рвать и крушить…
Истекают часы, счет несмело пошел на минуты,
Но на помощь едва ль кто рискнет поспешить.
Зря надежды питать на союзников бывших,
На заклятых друзей и на верных врагов…
Но солдат чтоб поднять, о присяге и долге
забывших,
Встал морской офицер пред шеренгой штыков.
Воевать на морях довелось и немало,
И не только в бинокль видел раньше врага…
По сибирской земле предстояло пройти адмиралу,
Хоть балтийские снились все чаще ему берега.
Встал один человек верный долгу, присяге,
Пусть визжали осколки, едва не касаясь виска…
Сколько б ни говорили о мужестве, чести, отваге,
Но поднялся один, хоть и знал, что погибель
близка.
Были пролиты кровушки целые реки,
Когда брат шел на брата, а сын – на отца…
То ли ветер в лицо, то ли боль заставляла
прищуривать веки,
Толь расстрельного взвода штыки в направленьи
лица.
Сам скомандовал «Пли!» И упал обагренный
закатом
Вдалеке от балтийских столь милых ему берегов…
Солнце сжалось в комок, точкой став невозврата,
Осветив адмирала, что лежал пред шеренгой
штыков
ИСХОД
Море Черное вслед смотрит не без лукавства
Трижды девять морей? Нет, всего лишь одно!
Впереди берега тридевятого царства,
А в Тавриду пути нам, увы, не дано.
Мне