он, наверное, никому не причинил зла. Никто не должен платить за свою свободу! – не сдавался Уго.
– Может быть, может быть, но все обстоит именно так, и ты тут ничего не изменишь. И все-таки я думаю, ты сумеешь помочь этим горемыкам.
– Что вы имеете в виду?
– Ты знающий земледелец. Разбираешься в лозах и в вине и их тоже научишь. Чтобы вносить выкуп, им всегда нужно ремесло: будут зарабатывать – будут платить хозяину. Чем больше всяких навыков они получат, тем легче им будет добиться свободы.
– А что от этой свободы получает хозяин? – выспрашивал Уго. – Не пытайтесь меня убедить, что ваш господин освобождает рабов себе в убыток!
Мария рассмеялась.
– Выкуп всегда гораздо больше, чем стоил раб при покупке, – признала она.
– Значит, они вынуждены покупать сами себя и платить больше, чем они на самом деле стоят?
– Да, это так. И с этим ты тоже ничего не поделаешь. Ромеу пользуется тобой, твоей готовностью помогать и твоей потребностью в рабочих руках. Ты думаешь, он не знал, что ты ищешь поденщиков?
Уго засопел.
– Но ведь и ты можешь кое-что получить за его счет, – шепнула женщина.
– Не понимаю. Это как?
Юноша понял, когда Мария задрала рубаху и обнажила ядреные груди с коричневыми ореолами; соски были толщиной почти с мизинец. Сколько времени Уго не был с женщиной? Дольса. Он познал только ее. «Нет», – вырвалось у юноши. Ему казалось, он предает Дольсу уже одной только эрекцией, нахлынувшей от взгляда на роскошные груди, но Мария не дала ему времени на раздумье: женщина шагнула вперед и уселась на паренька верхом, и вот, прямо на кухне, торопливо освобождаясь от лишней одежды, приглушая стоны и вздохи, поначалу приглядывая за дверью, а после отдавшись на волю судьбы, они совокупились. Одна лишь мысль о появлении во дворе Ромеу или, хуже того, одноглазого слуги подстегивала Уго. Неожиданно для него опасность превращалась в страсть, в составляющую любовной игры, а взгляды на открытую дверь в ритме колыханий Марии, под ее оханье и сбивчивое сопение – все это приносило неведомое доселе наслаждение.
Уго вернулся на хутор Рокафорта. Он согласился на помощь рабов, а сам, в свою очередь, помогал им, делясь своими умениями. Благоприятная погода и упорный труд приносили свои плоды. К этому Уго прибавил все наставления Маира, имевшие отношение к производству вина, но если в итоге ему удалось добиться, чтобы достославный Андрес Бенет купил и выкликал его выдержанный сорт на самых оживленных площадях, то это благодаря прилежанию и заботе, с которыми молодой винодел относился к каждому этапу своего труда.
Подходит время наслаждаться хорошо сделанной работой, подумал Уго. И сам себя угостил стаканом вина. Его аромат тотчас напомнил юноше о Дольсе. «Дольса…» Каждую ночь Уго заставлял себя ее оплакивать, чтобы возлюбленная не исчезла из его памяти. По временам образ девушки из еврейского квартала расплывался, на его месте возникала какая-нибудь красотка – одна улыбнулась ему в церкви Святой Марии, другая встретилась на