в кусты малины. Пришлось идти гуськом, сложившись в три погибели, зато пост наблюдения был идеальный: нас не видно, но через форточку слышно каждое слово, сказанное в комнате:
– Это просто возмутительно! – говорил мужской голос, однако, не так уж и возмущённо. Скорее уж холодно и надменно. – Мой сын посещал самую лучшую гимназию в городе с углублённым изучением языков, в том числе и русского. И был хорошистом. А вы ставите ему двойку за первый же проверочный диктант! Двойку! Да у него отродясь двоек не было!
– Простите, – вежливо, но тоже прохладно отвечала Настя, – я не знаю, что за гимназия и почему там так неадекватно оценивают знания учащихся…
– А вы не слишком много на себя берёте? – прошипел Корабельцев. – Сидите тут в своей деревне и мните себя великим филологом…
Настя нисколько не утратила присутствие духа, её голос даже на секунду не дрогнул:
– Я окончила педагогический университет города N-ска, это вполне уважаемое учебное заведение, можете навести справки. У меня не красный диплом, но и нет ни одной тройки по профильным предметам, поэтому я считаю ваши претензии безосновательными.
– Вы… бакалавр?
– Да.
Мужик фыркнул.
– Специалитет отличался от бакалавриата лишь парой узкоспециальных предметов, мало относящихся к преподаванию в школе, и длительной практикой на полтора семестра, – оттарабанила Настя фразу, видимо, давно натеревшую ей мозоль. – Но потом его упразднили, а в магистратуре я не вижу смысла: в науку идти не планирую, хочу быть учителем.
– Очень рад за вас! Но так не пойдёт. Я не позволю, чтобы к моему сыну относились особо, из-за того, что он не местный.
А вот тут Настя, кажется, разозлилась: её голос вдруг зазвучал так холодно, так неприязненно:
– Уверяю вас, такое с моей стороны невозможно.
– Мда? Но дети-то ваши вовсю стараются…
– Мы проводим с ними разъяснительную работу. Я лично слежу за тем, чтобы Пашу не обижали. Впрочем, он и сам пока справляется. У него хороший удар левой, – тут в её голосе послышалась улыбка.
– Ещё бы! Он пять лет боксом занимается.
– Это прекрасно. Значит, совсем скоро его авторитет среди одноклассников утвердится.
– Скоро! Да он скорее к матери вернётся…
– В любом случае, здесь мы с вами вряд ли чем-то можем ему помочь.
Дальше мне стало неинтересно слушать, и я потихоньку вернулся на огород. Дуняша, тоже откровенно заскучавшая, с готовностью двинулась за мной.
На втором круге по участку я стал подмечать странные детали: какие-то трубы в некоторых местах участка – очевидно новые, недавно смонтированные. Одна шла в баню, там же обнаружилась свежевыкрашенная дверь, подправленные лавки.
– Кто это делал, Дуня? – спросил я у дочери.
– Это дядя Алёша, он тут рядышком живёт.
– Что за дядя Алёша? – почувствовал я невольный укол ревности. – Какой он? Старый, молодой?
– Молодой, –