большим спросом в Средиземноморье. Целыми днями я носился между складами и кораблями, щупал товары, считал выручку, руководил погрузкой, вел переговоры. Не зря отец столько сил и денег потратил на мое обучение. У меня открылся дар зарабатывания денег, особый нюх на возможность получения прибыли. Я всегда чувствовал, какой товар принесет мне наибольшую выгоду, куда и сколько стоит вложить денег, а от чего лучше воздержаться. Регулярно я отправлял отцу на Крит приличные суммы, хранить их здесь было не безопасно. Город в прошлом часто подвергался нападениям. Его большие богатства, стекавшиеся сюда из многих стран, привлекали к нему повышенное внимание разбойников разных мастей.
Опасность жизни здесь только горячила кровь. Я настолько ушел в дела, что почти перестал обращать внимания на молодую жену. Бедная моя Олья не могла привыкнуть к жизни в Тире. Обычно тихая и молчаливая, иногда она все же начинала жаловаться и проситься съездить домой, но я грубо обрывал ее. Я, по-прежнему, считал, что жена должна быть мне благодарна за то, что я возвысил ее, взяв в нашу семью. Ее чувства меня не волновали. Я настолько возгордился своими успехами в торговле, что, будучи не в духе, мог даже поднять на нее руку. Но все же, я купил кусок земли у соседнего залива и построил там небольшой дом. Олья с помощью слуг стала выращивать там цветы и овощи к нашему столу. Я считал это совершенно не нужным. Ведь в гавани можно было купить лучшие овощи, которые только произрастали где-нибудь. Мне казалось ее увлечение баловством, но я привык, что все женщины, окружавшие меня с детства, копались в саду.
Первые пять лет в Тире детей у нас не было, скорее всего из-за стресса переезда и жизни в чужом месте. Когда же, наконец, у Ольи родился ребенок, она занялась им, успокоилась и, казалось, перестала тосковать по Криту и родным. Я полюбил сына, но был слишком занят, чтобы уделять ему время и внимание. Мы назвали его в честь святого покровителя нашего родного городка – Николасом.
Брат Димитриу регулярно навещал нас в гавани. Он приезжал с нашими кораблями, сопровождая особенно ценные грузы, и увозил домой выручку. Я безмерно радовался его приездам. Стремился показать новые приобретения, рассказать о своих успехах. И меня раздражало, что самому ему гораздо больше, чем ходить со мной по складам и кораблям, нравилось проводить время с Ольей и Николасом. Они гуляли по побережью нашего залива или сидели в тени деревьев сада, выращенного женой. Я просто не мог понять, как можно так бездумно проводить время. Я убеждал брата, что за то время, пока он играл с ребенком, я провернул две сделки. И внутренне с горечью убеждался, что тому не достает деловой хватки и желания разбогатеть. Я, живя здесь, не разговаривал столько со своей женой, сколько брат в свои редкие приезды. Димитриу рассказывал племяннику сказки, возил его на закорках и вырезал из коряги коня, с которым Николас не расставался. То есть делал все то, что, в моем понимании, должны делать слуги. Сам я редко брал сына на руки, чаще отчитывал мальчишку за какие-то мелкие провинности. Именно