на старшин. Не ожидавших нападения Балагура и Виновного они скрутили быстро, но Изяслав, напрягшись, раскидал охранников и бросился к окну.
Елисей поднял ружье, беря окно на прицел. Со звоном разбитого стекла до него долетел голос отца:
– Убейте его, стреляйте же кто-нибудь!
Выскочив на крышу пристройки, Изяслав побежал прочь от окна, в котором появились двое китайцев с ружьями. И тут он заметил Елисея, на секунду остановился в нерешительности. Но в этот момент ружье в руках офицера выбросило сноп пламени и один из китайцев, выронив оружие, свалился в глубину комнаты. Падая, он толкнул второго, и тот выпустил свою пулю в небо.
Выстрелив, Елисей закричал:
– Скорее, Изяслав Георгиевич, бегите к Щитной улице, там возьмете коня, привязанного к нашему забору, и покидайте город, ваши родные тоже должны уже выехать.
– Спасибо, – прокричал кузнец и, тяжело топоча по крышам клетей и переходов, с неожиданным проворством проскакивая под ветвями деревьев, побежал в сторону Щитной улицы.
Погоня не заставила себя долго ждать. Из окна выскочили трое китайцев с ружьями и двое слуг, один из которых вооружился тяжелым медным канделябром, а второй саблей убитого Елисеем китайца.
Подняв тяжелый ружейный приклад, Елисей страшным ударом замертво свалил первого из подбежавших. Но остальные накинулись на него скопом, и ему пришлось здорово поработать кулаками и прикладом, чтобы раскидать своих противников.
3
Со смотровой башенки, укрепленной на общественном амбаре, на которой стояли старшины земского войска, открывался большой обзор. Далеко протянулись во все стороны света зеленые вблизи и синеватые далее, лесные массивы и не было видно им конца и края. Лишь изредка леса прорезывались вырубками, на которых стояли починки, или заимки. Внизу виднелись прилепившиеся друг к другу, словно шляпки опят на пне, крыши домов и клетей Преславского починка. А вокруг ограждающего починок деревянного тына, меж засеянных полей и на новых вырубках, раскинулись палатки, в которых жили беженцы из Магадана и собиравшиеся земские ополченцы. Гонцы были отправлены далеко, до самых дальних пограничных с соседними землями пригородков и поселений. И теперь что ни день, то больше собиралось людей, чтобы вышвырнуть прочь из Города самозваного князя. Приходили и в одиночку, и семьями, и ватагами, подходили и целые отряды из ближайших пригородков. Уже сейчас, по прошествии двух недель после переворота в Магадане их собралось почти двадцать тысяч, а через пару недель, когда подойдут войска из дальних пригородков войско, пожалуй, удвоится. Но это учитывали и воеводы князя, разведка земцев донесла, что войско, ведомое самим князем, направляется к лагерю земцев. Войско, численностью в двенадцать тысяч человек было составлено из наемников, преступников, собранных князем заранее по всем русским землям, и перешедших на сторону князя горожан.
Капитан Гречишный, немолодой уже командир ротников пригородка Командорского доказывал старшинам:
– Даже