зачем нас тут собрали?
Гасконец открыл было рот для ответа, но почувствовал, как брат Галунье наступил ему на ногу.
Плюмаж-младший, хоть и считался в этой паре номинальным главой, имел обыкновение следовать советам своего помощника, осторожного и благоразумного нормандца.
– Я знаю только, – начал он, – что нас вызвали…
– Это я, – прервал его Штаупиц.
– И что обычно, – продолжал Плюмаж, – когда вызывают нас с братом Галунье, надо кого-то прикончить.
– Carajo![13] – воскликнул убийца. – Когда дело поручают мне, других звать нет нужды!
Каждый принялся развивать эту тему в меру своего красноречия и хвастливости, после чего Плюмаж подвел итог:
– Так что же, нам придется иметь дело с целой армией?
– Нет, мы будем иметь дело с одним-единственным дворянином, – ответил Штаупиц.
Штаупиц был приближен к особе господина де Пероля, доверенного лица принца Филиппа Гонзаго.
Это заявление было встречено взрывом хохота.
Плюмаж и Галунье смеялись громче других, но нога нормандца все так же оставалась на сапоге гасконца.
Это означало: «Позволь, я поведу».
Галунье с самым простодушным видом поинтересовался:
– И как же зовут этого великана, который будет сражаться с восемью человеками?
– Из которых, раны Христовы, каждый стоит полдюжины добрых вояк! – добавил Плюмаж.
Штаупиц ответил:
– Герцог Филипп де Невер.
– Но говорят, он при смерти! – воскликнул Сальданья.
– Еле дышит! – добавил Пинто.
– Совсем обессилел! Лежит в постели! В последней стадии чахотки! – наперебой кричали остальные.
Плюмаж и Галунье не произнесли ни слова.
Нормандец чуть заметно кивнул и отодвинул свой стакан. Гасконец последовал его примеру.
Их внезапная серьезность не могла не привлечь внимания остальных.
– Что вы знаете? Что вам известно? – посыпалось со всех сторон.
Плюмаж и его помощник молча переглянулись.
– Какого дьявола! Что все это значит? – воскликнул изумленный Сальданья.
– Можно подумать, – вступил Фаэнца, – что вы собираетесь бросить дело.
– Не слишком-то обольщайтесь, красавчики, – веско промолвил Плюмаж.
Слова его были заглушены громогласными протестами.
– Мы видели Филиппа де Невера в Париже, – кротко произнес брат Галунье. – Этот умирающий доставит вам хлопот.
– Нам! – ответил хор голосов.
Возгласы эти сопровождались презрительным пожатием плеч.
– Вижу, – заметил Плюмаж, обведя взглядом своих коллег, – вы даже не слыхали про удар Невера.
Все широко раскрыли глаза и насторожились.
– Удар старого мэтра Делапальмы, – пояснил Галунье, – которым он уложил семерых фехтмейстеров между рынком Руль и заставой Сент-Оноре.
– Все эти секретные удары – вздор! – закричал Пепе Убийца.
– Крепкая