слушал, вроде бы тихо. Пошел я в ванную – нет, перекладина на месте, да я же и не стирал, нет, крепко держится. Это все, что не спится..
В прихожей темно, я – обратно, а что-то холодно, обогреватель включить надо,.. как..
– Вечор добрый.. Здравия желаю! – кто здесь!?..как вдруг из темноты голос, и я бросил взгляд в арку кухни, откуда тот, должно быть, донесся.
В моем же собственном ротанговом кресле рядом с обеденным столом моей же кухни передо мной сидел, сказать даже, с удобством размещался, развалился в кресле здоровый мужик, по наружности лысый, скуластый, сомнительный, на свет фонарный щурится, а холщовая рубаха на нем заляпана и теперь уже серого цвета. Книзу в шароварах сидит грубого покроя, и пятки торчат босиком, ноги к себе подобрал и по-турецки. Вокруг мясистой его шеи, которая едва ли намечалась, кое-как был повязан строгий галстук, все бы хорошо, когда б не с шароварами под босу ногу.
Дверь не закрыл? Вор!
– Кто.. здесь..?
Он ухмылялся, молчал, от фонаря на желтой лысине его печаталась оконная решетка.
– Кто вы? Что вам надо? Я сейчас же.. – кричать?, нет уж, спокойно.. телефон, где телефон..
– Что вам..? – а по стенке я вскользнул под арку, рукою щупал, щупал, нож, я схватился за кухонный нож, – не подходи.. с-сидеть.. шаг, ударю..
– Погодьте.. та не кипишуйте.. – растянуто, бойко, и с тем же спокойно.., – та не надо ножичком махать..
– Кто вы? – но нож я опустил.
– Усан-упыдем-станция – мы, та профылактика.
– Какая еще..?
– Та какая е.. Еле выговорыл, ей-богу. Второгу разу не смогу. Вот те обозвали, человеку не выговарить.. Тьфу-ты, шашни, городы.. Свет гарит? – я кивнул; щелчок, и на столе вспыхнула лампа в абажуре из кремовых обоев с переливами, – та во, так-то лучче.. стало быть.. ходюм мы.. избавляем граждан от грызунов, паразитов от, а атож от..
– В подъезде висит? Оттуда?
– Та Гасподь с вами. Обижаете. Шарлатаны то – они. У нас кяаааачество – извини меня, – криво он ухмыльнулся, прищурился от удовольствия, потирая руки, «левбердон» набитым читалось с одной.
– Я никого не вызывал..
– Так и нэ треба..
– Что тогда? Парикмахерская.. течет..? Что? Вода..?
– Туды, вныз, в подвал, хде две двери? По лево – наливают, парикмаферская – направо. Сдае мужика налево, якось бабье само справа болванится. И тем, и другым сразу.. Та нееееее.. не оттудова я.. Кажите ще о честном ЖКХ.. А што жалобы есть?
– Тогда откуда?
– Та Степаном зовусь-то. Степан Плашкин. Атож и не назвался.. Негоже ж.. На службе Повешенным кличут.. со службы..
– Как?
– Степан я, буде добре.. да здравия желаю..
– Хорошо, пусть Степан.. Ну так вот, Степан.. что надо?
– Так по службе я.
– Это я понял.. Какая служба? Надо что?
– Сама что ни на есть ответственная, – трезубец вен на кулаке его вздулся, «левбердон»