Проблемы решаем.. Проблемы есть? Та плох я по-ихнему балакать, ну да.. – выдохнул, – гоааал орынтирэд, бляха-муха.. как попугая учат, научили гаварить что перед «бляхой-мухой».. Гасподин, бывало, как скажет, так ото..
– Это кто?
– Он-то? Та случится вам познакомиться. А може и не..
– Ну так и не надо тогда – господин да господин.. к черту!
– Негоже так про них..
– Негоже ночью в квартиру чужую ломиться!
– Ах-то, слово худое.. Так же ж сбывается, падла.. И чего душа просит, сбудется.. Тока шоб искренне просила.. к чему сама из нутра тянется.. Вот таковы и сбудутся. Сокровенные желания-с есть?
– И Деда Мороза не вызывал.. Спать.. хочу.. Все.., adios, закругляемся.. Закругляем треп.. Давай-давай, Степан, или как там тебя..? – махнул я ножом к выходу.
– Повешенный.. прозвище.. кличка.. да пристала.. – шолоховский прищур лукавый, – как угодно сами называйте. Рад здравию вашему, вашсиятельство, знакомству нашему рад. Доброй вам теперече ночи..
Я закрыл за ним дверь. Подождал с минуту, несколько раз дернул ручку.
Я проспал весь день.
«И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая.» Евангелие от Луки, 6:10
<>
К Сенному рынку потоками стекался праздный люд. На повороте засигналил трамвай, крашеный бордовым, с желтой деревянной окаемкой по всему борту да с золотистыми нумерами. За трамваем сворой бежала ребятня; крики, посвисты, гул да гам, и скоро все это слилось с собственным трепетом воскресного рынка Сенного благостного часа одиннадцатого по утру. И только извозчики, на козлах ваньки, кто побросав игру в карты, а кто чрез дремоту, заругались да замахали кулаками с облучка своих расшатанных телег вслед уходящей машине.
С улицы по направлению к мясным рядам ковыляла повозка, груженная говядиной в кадках. Мясо отпускали здесь же, прямо с лотков, утром есть шанс купить свежим. Густой мясной стоит запах, посему вокруг лотков давка, ругань, толкучка. Новенькие китнеровские павильоны хоть и крытые, хоть и на морозе не толкаться, а не вместят полностью всех участников воскресного торгового оборота. Долго еще отпускать будут с лотков. Господские продукты, те качеством выше, выставляли под железный свод; «сорту» – всегда было место в рядах. И рубят здесь же.
Мясные ряды сменялись молочными. Уже к ранехонькому утру полногрудые финские бабы с обветренными круглыми лицами подвозили молоко, заполняли прилавки деревянных киосков пузатыми банками. По степени свежести брали по-разному; просроченное напрочь охотно скупали дельцы, производители грошового мороженного, что выставлялось в палатках неподалеку.
Рынок жил жизнью скупки, сбыта, предложений; спроса, веса, цен, услуг. Рынок – место с историей, в особенности этот, Сенной; он с собственным кодексом, со своею иерархией постояльцев, чужих и своих, люда пришлого, люда проходящего. Шум, галдеж, споры, выкрики зазывал, разносчиков газет, глашатаев свежих новостей,