раз растаял последний снег, ручей вовсю разлился и бурлил. Я шла по тропинке, грязной и размокшей, но солнце светило сквозь голые ветки сразу со всех сторон таким красивым весенним светом, что хотелось просто кричать от радости. Первый мостик через ручей полностью залило водой. Я долго стояла, размышляя, смогу ли перейти на другую сторону, балансируя, по перилам. Но потом решила пройти по тропинке дальше, к следующему мосту, его затопило не полностью. Осторожно перебравшись по нему, я лишь немного замочила кеды.
Это место в густом лесу какое-то особенное. Каждый раз, когда я приближаюсь к нему, мне чудится, что пение птиц становится громче, а все остальные звуки стихают. Кажется, будто время остановилось: скоростные трассы и железнодорожные рельсы, дома и станции, то есть все, что гремит и звенит в современном Леруме, буквально в двух шагах от меня, – всего лишь сон или даже сон о сне. Такое чувство, словно во всем мире существует одна только эта крошечная лужайка со старой яблоней и каменными ступенями, оставшимися от лестницы дома, должно быть, стоявшего здесь когда-то. И, конечно же, могилка, на которой написано «Сильвия». Сначала я подошла к старому дереву – думаю, это бук – и провела рукой по надписи СРЖБХРЪМ, вырезанной в коре. Аксель неспроста вырезал здесь эти буквы – шифр, по которому можно узнать, в каком месте дитя с лозой сможет использовать астролябию. Проблема только в том, как говорит Орест, что шифр дает разные ответы в зависимости от того, какой ключ в него подставить, то есть смотря кого считать избранным ребенком. Но мне нравится воображать, как Аксель стоял здесь с охотничьим ножом и вырезал буквы на дереве, которое тогда наверняка было гораздо меньше. И что Аксель существовал на самом деле. И правда это или нет, но он верил, что прикоснулся к чуду – такому важному, что он готов был сделать все, лишь бы его рассказ и астролябия достигли избранного ребенка сто семьдесят лет спустя.
Сделав глубокий вдох, я достала из рюкзака астролябию, немного надеясь на чудо. Может быть, астролябия так скучает по своей третьей части, что Стрела времени пробудится к жизни, запылает и повернется, указывая мне путь?
Держа астролябию обеими руками, я начала поворачиваться вокруг себя. Крестообразная стрела, расположенная спереди, медленно двигалась по металлической пластине. Повернув астролябию, я заметила, что Стрела времени дрожит, дергаясь то туда, то сюда. Она такая маленькая и легкая – приходит в движение, стоит мне чуть-чуть повернуть астролябию. В какую сторону, вернее, на какую стрелку мне сейчас ориентироваться? В полном недоумении я поворачивалась в разных направлениях, как делаешь, пытаясь определить стороны света при помощи компаса. Один раз, хотя и очень слабо, – или мне просто показалось – в астролябии что-то задрожало. Еле уловимое движение, легкая вибрация. Что мне было терять? Я восприняла это как знак и шагнула туда, куда указывала крестообразная стрелка.
Сделав всего несколько шагов, я оказалась у камня с надписью «Сильвия». Когда я увидела его впервые, то очень испугалась. Но сейчас я знаю, что под этим камнем лежит старая собака