какой-то плед, и курил. Короткие волосы на его голове торчали редкими пучками в разные стороны. Заметив меня, он попытался спрятать сигареты, а потом махнул рукой и протянул мне пачку.
– Старые запасы, – пояснил он, – тут этого нельзя. Каддар заметит и все отнимет. Тут много чего нельзя. Даже по нужде сходить и то с разрешения доктора Кунца и в специально отведенное место, – он выразительно посмотрел на меня, – не шучу. Наш док генерирует почву, но пока получается только огромная куча непотребства. Угощайся никотином, у меня есть еще целая пачка. И еще одна в тайнике, на случай если куском льда с небес мне оттяпает ноги.
Он хрипло засмеялся и протянул руку.
– Купер. Тот, кто чинит, курит и налаживает радиосвязь.
– Это вы приняли наш сигнал, – догадался я.
– Нет. Это док. Приходил клянчить кипяток. Давно оттуда?
– С Земли?
– С нее, покойницы.
Я покачал головой.
– Почти год.
– Вот так вот бывает, – сказал Купер, – живешь под солнышком, травку на газоне подстригаешь, а потом все в топку, все десять миллиардов с их акциями, сектантами, неофашистами, либералами, вегетарианцами, хакерами, писаками, вояками и прочими. Только голос в тишине: «Вызывает станция „Лед“. Есть кто живой?».
Проводы были скромными. Купер вручил компас с двумя стрелками и велел передать привет «земле, где еще можно сходить по нужде когда захочешь и куда захочешь». Кунц напоследок показал свою оранжерею. В переоборудованном ангаре под стеклянной крышей стояло несколько горшков со сложной системой полива и дренажа. В одном росло что-то похожее на подорожник, в другом главная ценность – росток дерева, которые, по мнению Кунца, «скоро покроют берега внутреннего моря», в нескольких других горшках чахли неизвестные ростки. И только фикус бодро высовывался из своего ведра с дальнем углу оранжереи. Из-за закрытой большим брезентом двери, ведущей в бывшую мастерскую, пробивался неприятный запах. Там из воды, отходов, мизерного количества перегноя и продуктов жизнедеятельности доктор Кунц пытался создать почву, аналогичную земной. В ход шли даже останки препарированных им левиафанов, чьи скелеты гордо украшали его комнату.
Нас провожала Вероника, не выпускающая из рук каталог всех полезных и годных для применения предметов на базе, в который попали и наши с Глебом личные вещи и, заочно, оборудование с нашего челнока. Мне было любопытно есть ли там припрятанные Купером сигареты, но уточнять я не стал. Вероника махала нам каталогом, не спускаясь вниз по скользким ступеням. Боялась обронить каталог.
Эмми не пришла – выпало ее дежурство у реактора, откуда Кунц спешно перенес свои горшки. Он уже давно выбивал разрешение разместить оранжерею прямо в блоке реактора, но Каддар, под влиянием общественного мнения, сохранял молчание.
– Пора, – сказал Каддар, – и удачи.
Я спустился в лодку первым и взялся за грубо вырезанные из алюминия весла. База, скала и огромная ледяная стена медленно