Эйхман. Дверь за нами закрылась, и я остался один с ним. На стене за столом висела большая фотография Гитлера. Он говорил очень вежливо и произвёл на меня хорошее впечатление – молодого, умного и работоспособного человека. Сначала он хотел, чтобы я рассказал ему о себе, а потом он спросил меня о моей работе в ЦК. Во время нашего разговора Эйхман достал из своего стола досье с документами и письмами. По прошествии некоторого времени он пробурчал: «Нам нужно будет найти решение еврейского вопроса».[176]
Тогда для Вольхайма эти слова не имели большого значения. Он думал, что у Эйхмана действительно были добрые намерения, что на этот раз на его пути оказался молодой умный немецкий офицер, который попытается найти приемлемое для немецких евреев решение. Вольхайм был разочарован. В 1943 году его отправили в Освенцим, и только тогда он понял, что на самом деле имел в виду Эйхман, говоря о решении еврейской проблемы.
Эйхман везде, где возможно, отрицал своё личное участие в убийствах, повторяя раз за разом, что он не убил ни одного еврея. Вероятно, существовал всё-таки один свидетель, о котором говорится в книге «Министр смерти», вышедшей в свет в 1960 году, т. е. в том году, когда Эйхман был похищен израильскими агентами из Аргентины. Этот человек, раввин, проживавший после войны в Филадельфии, остался анонимным.[177] Его повествование леденит кровь от ужаса… Несмотря на неизбежный натурализм привожу полное изложение. Итак, этот неизвестный рассказывает:
Весной 1943 года я видел, как палач Освенцима застрелил семимесячного ребёнка до смерти. Я видел, как Адольф Эйхман снял с пояса пистолет, пошёл, улыбаясь в сторону младенца, прижал ствол немецкого люгера к голове ребёнка, затем повернулся к эсэсовцу и говорит: «Вот способ, как сделать это».
Затем он нажал на курок. Полуголодный младенец перестал хныкать – ему было спокойно. Я знал об Эйхмане ещё до того, как большая часть мира начала осознавать, что этот безумец существует. Я впервые услышал о нём в Праге. Я был бизнесменом в тридцатых годах, и мне довелось побывать на собрании, на котором должен был выступить Эйхман.
После встречи меня представили Эйхману как «…важного еврея в общине».
Эйхман был любезен – неестественно любезен. Когда я отвернулся, я услышал, как он смеётся с одним из своих помощников. Он указал в мою сторону и засмеялся ещё громче.
Прошли годы.[178] Однажды утром 1943 года я услышал шум возле своего дома, подбежал к окну и заметил машину СС, вокруг которой сновало много немецких офицеров. Внезапно офицер в машине сделал знак одному из своих людей и указал на меня в окно.
Мгновение спустя в дверь постучали. Там стоял эсэсовец, схватил меня за руку и потащил на улицу.
Я всё время спрашивал: «В чём проблема? Пожалуйста, не тяните, я могу идти…»
Он продолжал чуть не тащить меня к машине с флажками на передних крыльях. Я стоял перед молодым офицером, когда он откинулся назад, улыбаясь. Его лицо