еще почти мальчике, неискушенном и обаятельном. Но потом я преодолел все сомнения и посреди беседы, опустив взгляд, пробормотал заветную фразу:
– Вещь на мраморном столе.
Его реакция тоже оказалась мгновенной.
– Ах, вот вы о чем! – воскликнул он. Взгляд его тоже опустился, и мне сразу стало понятно, что он мысленно нарисовал себе мраморный столик с сифоном для содовой. – Вижу, вам понравились кофейные пирожные. Это новинка. Мы тоже начали их покупать. Восемь центов за пару. Не так уж дорого.
Я посмотрел на это свежее лицо с ясными глазами и только пожал плечами.
– В самом деле? Тогда гулять так гулять, черт возьми! Закажите пару и для меня.
После этого я решил сделать перерыв в своих психологических экзерсисах. Стрельнул у мисс Браш сигарету и присоединился к Геддесу, расположившемуся в кресле у одного из столов для бриджа. Он читал какой-то роман, но оторвался от книги, заметив меня.
– Где вас носило целый день? – спросил он с улыбкой.
Во мне родилось почти неудержимое желание обсудить с ним все это безумие и получить совет от разумного англичанина, но мне не хватило отваги нарушить чрезвычайно строгие указания, полученные от Морено.
– О, я провел почти все время у Ленца, – ограничился я выдумкой. – Он сегодня устроил для меня детальную проверку и пришел к выводу, что у меня все еще есть шанс полностью оправиться.
Геддес на время принял свою англо-индийскую ипостась и ударился в рассказы, как играют в поло в Калькутте. На меня тема подействовала успокаивающе, хотя я ничего не смыслил в поло и совершенно не представлял себе, что за город Калькутта. Все время, пока Геддес говорил, он бездумно листал книгу, которую продолжал держать в руках.
– Что вы читаете? – поинтересовался я, когда возникла небольшая пауза.
– Честно говоря, я ничего не читаю. Просто нашел эту книгу здесь на столе.
Он открыл томик совершенно произвольным движением, и мы одновременно издали удивленный возглас.
Между страницами лежал небольшой листок бумаги. Причем лежал текстом вверх, и мы смогли сразу прочитать слова, написанные нетвердой рукой печатными буквами:
ОПАСАЙТЕСЬ ИЗАБЕЛЛЫ БРАШ
ПРОИЗОЙДЕТ УБИЙСТВО
Какое-то время мы оба молчали. В этой уже знакомой фразе, но нанесенной на бумагу, заключалось нечто гораздо более зловещее, чем любые неизвестно откуда доносившиеся голоса. В моем сознании сразу возникло множество крайне неприятных предположений.
– Как считаете? Это снова проделки Фенвика? – спросил англичанин, первым прервавший затянувшуюся паузу.
– Только небу и астральному полю известно, – мрачно ответил я.
Геддес предложил показать записку мисс Браш, но я разубедил его. Мне показалось разумнее не вмешивать ее снова. Если кому-то надлежало обо всем знать, то, уж конечно, в первую очередь доктору Ленцу.
Положив листок себе в карман, я сказал, что сам позабочусь об остальном.