большего. И основные зловещие события назревают.
– Надо постараться не позволять своей театральной фантазии заводить вас слишком далеко, мистер Дулут. – Морено бросил эту реплику, опустив голову и пристально разглядывая собственные руки. – Вы все еще далеки от нормального состояния, ваша нервная система перевозбуждена, а потому надо проявлять сдержанность.
– Но моя нервная система совершенно ни при чем! – в раздражении воскликнул я. – Мне прекрасно известно…
Внезапно Морено снова вскинул взгляд на меня.
– Если уж вам все это настолько интересно, мистер Дулут, то могу сообщить, что полиция раскрыла причины гибели Фогарти и вполне удовлетворена результатами расследования. Его смерть не имела никакого отношения ни к самому нашему учреждению, ни к его пациентам. Капитан Грин вынужден был согласиться, что это был… прискорбный несчастный случай.
Морено говорил убедительным тоном и готов был выдержать прямой взгляд в глаза.
Но я знал, что он лжет.
XIII
Когда Морено ушел, я обнаружил, что все остальные уже давно разбрелись по своим комнатам. Коридор был пуст, и я тоже направился к спальням, расположенным в самом дальнем конце флигеля.
В пустом коридоре психиатрической лечебницы есть что-то унылое и пугающее. Моя слабая нервная система расшалилась, и я почувствовал беспричинное желание поскорее избавиться от одиночества, найти себе компанию, хотя, если опасность действительно существовала, она могла гораздо скорее проявить себя в присутствии других пациентов, нежели в совершенно безлюдных коридорах.
Я добрался до двери, которая вела к спальной части корпуса, и распахнул ее. Передо мной протянулся длинный ряд дверей одноместных палат. Слева располагался маленький альков миссис Фогарти, погруженный сейчас в темноту. И я как раз проходил мимо него, когда меня окликнули по имени. Я вздрогнул, почувствовав внезапный приступ страха, но тут же отругал себя за глупость.
Это был всего-навсего голос самой миссис Фогарти, доносившийся из мрака алькова.
– Мистер Дулут!
Я покинул коридор и вошел в крохотную комнатку с тремя стенами. Сюда из коридора проникало совсем немного света. Мне удалось различить в тени резко очерченный, чуть искривленный профиль ночной сиделки под белой шапочкой. Она сидела за столом перед едва заметно поблескивавшим телефонным аппаратом. Всем своим обликом она напоминала застывшего на посту часового. Мне живо представилось, как вскакивает она по стойке смирно при любом телефонном звонке, когда поступает вызов от одного из пациентов.
– Что случилось, сестра? – спросил я. – Не предполагал снова увидеть вас на дежурстве.
– Доктор Морено запретил мне, – очень тихо сказала она, – но мой брат совсем не спал. Вот я и решила дать ему отдохнуть несколько часов, прежде чем он меня сменит. – Она устало приложила худощавую ладонь ко лбу. – У меня самой голова раскалывается. Потому я и сижу в темноте.
Вообще-то миссис Фогарти обычно не была склонна затевать