обороняться да лихого люда. Я уж их и усовещивал, и карами грозился – без толку всё. На прошлой неделе стрельцы мои Федьку Брыкина поймали за этим делом. Лопнуло моё терпение, велел на воеводском дворе горячих ему всыпать – чтоб наука была для непонятливых. Эх, что за народец мы! – тяжко вздохнул воевода. – Рубим сук, на котором сидим, а потом – хрясь задницей оземь!
– Народ собирать будешь? – спросил Иван, отирая пот со лба тыльной стороной ладони.
– Завтра же с утра велю в било ударить, всех на площадь созову. Начнём крепостцу чинить да рвы расчищать. – Воевода неожиданно хлопнул себя по лбу. – Батюшки! Да я ж с разговорами и угостить вас забыл. Эй, Маланья! – крикнул он. – Сообрази там что-нибудь перекусить для гостей. Небось с голодухи кишки сводит?
– Спасибо, мы уж сами полакомимся, чем Бог послал, – Дмитрий встал и раскланялся, за ним остальные. – Ты давай распоряжайся, а мы вечером своих казаков соберём на круг.
Они покинули воеводскую избу, вскочили на коней и, провожаемые недовольным взглядом стража, поскакали к берегу Прони. Воевода вышел на крыльцо, глянул, насупив мохнатые брови на стрельца:
– Эх, детина! Будить не хотел воеводу. С тобой и войну проспишь!
– А что, опять война?! – удивлённо уставился стрелец мутно-зелёными глазами на своего начальника. – С кем же война?
– Дурень! – в сердцах бросил воевода. – Запороги войной идут. Русь грабить да палить!
– Что ж, с запорогами воевать пойдем! – отозвался стрелец. – И не таких прежде бивали!
Воевода хотел сказать что-то воинственно настроенному стрельцу, да передумал, махнул рукой, хотел было захлопнуть дверь, но обернулся и бросил стражнику:
– Через час пойду в обход, крепостные стены осмотрю, ров да тын. Понятно?
Стрелец кивнул головой. Вернувшись в дом, воевода распахнул окно во двор и крикнул:
– Василий! Семён!
Беззаботно балаболившие стрельцы вскочили со скамейки:
– Что желаешь, воевода?
– Через часок крепость осматривать пойдем. Надо вызнать все слабые места. Враг на Русь нагрянул нежданно-негаданно.
– Так и повоюем! – задорно воскликнул молодой, лет двадцати с гаком Семён.
– Не храбрись понапрасну, Аника-воин, коли повоевать ещё не довелось. Вот когда пройдёшь боевое крещение, тогда другое дело, – оборвал на полуслове бывалый стрелец.
– С кем война-то? – тем же весёлым голосом вопрошал Василий. – С погаными крымцами?
– Нет, запороги идут.
– Кабы с басурманами, тогда понятно. А то свои же православные… – Воин задумался. – У нас в Черкасской слободе тож выходцы из Сечи есть. Пойдут ли супротив своих земляков биться? А ну ежели переметнутся к неприятелю, ворота откроют? Что тогда?
– Не переметнутся, истинный крест, – уверенно и твёрдо ответил Василий. – Я их хорошо знаю. Эти хлопцы надёжные. И прежде не подводили, и ныне, надеюсь…
– И я надеюсь… – пробормотал в усы воевода.
Глава