в автомобилях пятидесятых годов. Мамина голова покоится у папы на плече. Воротник у него поднят, и он покачивает головой в такт рождественским песням, которые крутят по радио. Кожа его еще не изрезана морщинами.
Вот только винтажного автомобиля у нас никогда не было, как и кожаного диванчика – так сказал папа, когда я впоследствии его обо всем этом расспрашивал. Быть может, эта картинка врезалась мне в память, когда я увидел обложку какого-то музыкального альбома или старый фильм, а то и вовсе сон. Но я помню эту сцену во всех подробностях и готов поклясться на Библии, что я вовсе ее не придумал, я помню ее так же отчетливо, как скрип шин на снегу и аромат, разливавшийся в воздухе, стоило только открыть подарочную коробку шоколадных конфет рождественским утром.
И я всегда буду верить, что все было в точности так, как подсказывает память.
2003
Когда мы с Анной познакомились, она встречалась с парнем. Во всяком случае, поначалу. Насколько я помню, на лето он улетел в Австралию, но это была туманная история, а подробностей я у нее никогда не спрашивал. Как-то раз девчонки в комнате для персонала завели разговор о том, что ни разу не видели их вместе. Одна даже сказала, что сомневается в его существовании. Но Лиза, подружка Анны, быстро заткнула всем рты.
– Они расстались, – пояснила она, но рассказывать о причинах наотрез отказалась. – Но он и впрямь существует.
Анна была не из тех, кого заботит чужое мнение. Я сразу обратил на это внимание. Как и на то, как она мне представилась в мой первый рабочий день. Даже в неприглядной форме работников кинотеатра она невольно цепляла взгляд. Девчонки звали ее дурнушкой; лицо у нее и впрямь было необычное, а в его угловатых чертах угадывались дерзость и сила, но напрочь отсутствовало изящество. Я в жизни таких лиц не видел, и пускай всякий раз, когда Анна выходила из комнаты для персонала, там вспыхивали жаркие споры о ее внешности, я в них никогда не участвовал. Меня она ни капельки не смущала.
Мы с ней распахнули двойные двери в кинозал. Не помню, какой тогда шел фильм, но все билеты были раскуплены, а когда начались финальные титры, мы прижались к дверям спинами, дожидаясь, пока поток зрителей не выплеснется наружу.
– Привет, меня зовут Анна, – представилась она и протянула мне руку. – Ты тут новенький, да?
Помнится, я что-то робко промямлил в ответ, сжимая ее ладонь. Мало кто из девятнадцатилетних может похвастаться привычкой пожимать руки при знакомстве, но Анна, как я уже говорил, разительно отличалась от всех. Не помню, как я взял у нее номер телефона, но жизнь ведь и состоит из череды крошечных побед, которые напрочь стираются из памяти.
Во время следующей смены мы снова встретились. Я переступил порог служебной комнаты без окон и увидел, что Анна сидит за столом с книгой и бутылкой воды. Она коротко мне улыбнулась и опустила взгляд на страницу. Следом в комнату проскользнул парень по имени Дейв и начал во всех красках описывать девушку, которую он только что обслужил,