на место, начал осторожно прокручивать двигатель. – Кстати, девяносто процентов несчастных случаев на производстве происходят после фразы, мол, «Кто ж так делает? Смотри, как надо!»
– Ну ты и остряк однако, Романыч, – засмеялся Фёдор, когда до него дошёл смысл сказанного.
– Это точно. Баламут ещё тот, – совершенно неожиданно раздался у них за спиной весёлый и звонкий голосок. И как по команде, оба резко обернулись назад. Пашка расплылся в довольной улыбке, а Фёдор, смутившись, начал зачем-то поправлять свою грязную бейсболку.
– Здравствуйте, Мария Андреевна.
– Здравствуй, Федя. Как дела, мальчики? – Маша стояла, подбоченясь и загадочно улыбаясь, смотрела только на Пашку. Его напарник, суетливо схватившись опять за кривой, попытался вновь сделать ещё пару оборотов.
– Мы, это самое, как раз собирались его заводить.
– Значит, я вовремя.
В присутствии посторонних, да к тому же ещё и на работе, Пашка не рискнул подойти к Маше. Здесь она была работодателем, ну или как минимум клиентом.
– Ладно, Федя, хорош мучиться. Будем пробовать заводить, – Пашка решительно бросил на верстак ветошь, которой вытирал руки, и полез в кабину.
– Так зачем тогда это было нужно? – понять недоумение Фёдора было можно. Когда не знаешь для чего, а, главное, зачем, то любая работа может показаться бестолковой.
– А ты подумай! Что происходит с металлом при длительном бездействии? Правильно – либо ржавеет, либо окисляется. Так вот, чтобы поршневые кольца при резком рывке не осыпались, их нужно было сначала сдёрнуть потихоньку. Понял?
– Ну да, теперь понял. А ты, Романыч, того, – что он хотел этим сказать, для Пашки осталось загадкой, но явно какой-то комплимент.
– Ладно, поехали!
Момент первого запуска – всегда событие волнующее. Сначала не происходит ничего – противный механический скрежет стартера и утробное чавканье поршней. «Ну! Ну! Ну, давай же, милый, давай! Давай!». Порою на этом всё и заканчивается – просто садится аккумулятор, и приходиться либо ставить его снова на зарядку, или подключать пуско-зарядное устройство, а иногда двигатель начинает забавно чихать, выплёвывая в выхлопную трубу сгустки дыма. На этот раз, после нескольких чихов и громких выстрелов в глушитель, мотор коротко рыкнул и пошёл, набирая обороты и былую мощь.
– Ура-а-а! Заработало! – во весь голос закричал Фёдор, едва ли не перекрыв шум работающего двигателя.
У «медбрата» ко всему прочему оказался пробитым глушитель, вернее, не пробитым – он просто превратился от старости в труху и от большой температуры банально осыпался, рыча всё громче и громче по мере того, как разогревался мотор.
– Да, с таким глушителем ехать нельзя, – внезапно раздавшийся громкий голос начальника гаража, сквозь клубы дыма пытавшегося перекричать разодранную уже в клочья выхлопную трубу, заставил всех вздрогнуть и поумерить восторги. Только Маша повела себя как счастливый ребёнок, которому взрослые починили любимую игрушку:
Конец