лежат свечи и сменные лампочки. После этого он сразу ушёл. Данэль незамедлительно был послан найти хотя бы какую-нибудь кровать-раскладушку, ведь некуда было даже присесть; чемоданы пока остались стоять на пороге. Без предварительной уборки обустроиться здесь невозможно.
Мама-Бернадетт наверняка в курсе выселения, поэтому, чтобы не получать звонки и сообщения, изгнанному пришлось извлечь сим-карту прежде, чем включить свой телефон обратно и воспользоваться фонариком. Найдя среди груды хлама щётку и веник, он собрал осколки лампочки и отправил их в одно из ржавых вёдер, на половину наполненных печной золой.
Грязный пол с занесённым на него песком, убранный где-то посередине, и оставшийся всё таким же в остальной части дома – как-то совсем уж нелепо и глупо. Смирившись со своей судьбой, Герман понял, что по-хорошему надо подмести полы целиком. Найдя старые мешки, он собрал валяющийся повсюду хлам и оставил лежать в одном из углов. Стоило махнуть щёткой, как тут же поднялась пыль, вызывая кашель и резь в глазах. Всё, что оставалось – это открыть настежь дверь, двигаться по направлению к ней и не торопиться. Парень помнил, как слуги сбрызгивали полы водой, но испугался, что грязь просто прилипнет ко всему и так там и останется. В конце концов у него нет намерений наводить здесь настоящий порядок. Нужен лишь мало-мальски пристойны вид. Походный.
Очень быстро глаза устали страдать в темноте, а Данэль похоже пропал надолго. Дальний уличный фонарь у самых ворот фермы помогал немного, но его свет едва проникал внутрь через грязные стёкла. Взяв одно из вёдер, Герман высыпал пепел на тропинку у входа, вернулся в дом, перевернул донышком вверх и попытался дотянуться до цоколя. Поняв, что делает что-то неправильно, он нашёл электрический щиток внутри дома и выключил свет. А чтобы проверить это наверняка, пришлось найти в одном из чемоданов зарядное устройство для телефона и попробовать подключить его через все розетки. На случай, если розетки вдруг нерабочие сами по себе, этот вопрос был проверен тщательно – пришлось бегать к щитку и включать/выключать его туда-сюда. Убедившись, что напряжения нет, герой вернулся к своему основному занятию. Часть лампочки осталась внутри патрона, а фрагменты стекла крошились прямо в руках. Намучавшись с выкручиванием, парень порезал несколько пальцев, но всё-таки довёл дело до конца, радуясь ощущению своей самостоятельности. Только найдя автомобильную аптечку, в которой были лишь: бактерицидные пластыри, просроченный ибупрофен, который парень не рискнул пробовать, и мазь от ожогов, его глаза обнаружили плоскогубцы, лежащие рядом с чемоданчиком. С досадой цокнув языком, Герман обрадовался, что никто этого не видел.
Спустя час Данэль вернулся с тем, о чём его просили. Он развернул раскладушку рядом с буржуйкой, которую тут же затопил, чтобы немного убрать сырость. Но уснуть у героя совсем не получалось, несмотря на то, что телохранитель дежурил снаружи. Помимо тепла, не было другого уюта.
«–