визита.
Кортес сидел в высоком складном кресле. Позади него находился Йеронимо де Агилар. В помещение вошла Малинче, которую называли Мариной и которую Кортес узнал с первого взгляда. Именно её он не так давно уберёг от насилия со стороны капитана Портокарреро. Она была молода, красива, изящна. В отличие от других рабынь её нос, лицо и голова не были изуродованы пришельцами. Не вставая с кресла, Кортес поприветствовал Малинче, сделав вид, что не узнал её. Она, в свою очередь, Кортеса узнала. Девушка хорошо запомнила тот случай, когда маленький, но властный Капитан вступился за неё в трюме корабля. Коротко переглянувшись с Портокарреро, хозяином рабыни, и одновременно обмениваясь фразами с Йеронимо, Кортес обратился к девушке:
– Говорят, что ты понимаешь язык мексиканцев?
Малинче ответила на языке тотонаков, а Йеронимо перевёл сказанное девушкой на кастильский. Через час Кортес, Малинче и Йеронимо разговаривали друг с другом уже как старые знакомые. Малинче ненавидела мексиканцев и всё, что ей о них напоминало. В свою очередь, Кортес прекрасно знал, что ненависть, так же как и вера, может сдвинуть горы… На этот раз Малинче заговорила на языке Майя и Йеронимо с удовольствием переводил:
– Куда бы ни пришли мексиканцы, там тут же исчезает какая – либо свобода. На смену ей приходит послушание и повиновение богам. Для этих людей мир делится напополам – хозяева и рабы. И все они всегда хотят быть хозяевами.
Прошло несколько часов и наступил вечер. Мария Эстрада вошла в комнату с зажжённой масляной лампой. Кортес по – прежнему без устали задавал вопросы Малинче, которая при этом чувствовала себя очень комфортно. Ей нравилось отвечать на его вопросы.
В том, что она говорила, можно было уловить накопившуюся горечь. Впервые Кортес услышал слово, которое до этого он даже не знал. Слово было труднопроизносимым и Йеронимо не знал, как его правильно перевести.
– Тенозит… Темизлан… Что это?
– Теночтитлан, господин Капитан, Теночтитлан. Это центр мира мексиканцев. Это место, где лилии распускаются навстречу лучам солнца.
Значимость и авторитет Эрнана Кортеса возрастали с каждым днём. Рядом с его жилым помещением находилась комнаты Годоя, королевского писаря, отца Хуана Диаса, брата Бартоломе де Ольмедо и импровизированная часовня с изображениями Девы Марии и апостола Сантьяго. В центре комнаты Кортеса находились двое его адъютантов – Альварадо и Олид. Они помогали ему одеться.
– Они верят, что ты сын их Бога, – проговорила Мария Эстрада.
– Или даже сам Бог, которого они ждут уже столетия! Я слышал, как донья Марина… – Последние слова принадлежали Олиду. Кортес взглянул на него и тут же отвёл взгляд в сторону. Ему не понравилось то, что Олид упомянул Марину… Вообще он это предчувствовал… Ещё утром он обратил внимание на то, что капитан Портокарреро “забыл” поприветствовать его. – … она нам объяснила, что мексиканцы верят в то, что мы олицетворяем богов, которые когда-то покинули их, но обещали вернуться в один из дней…
Тем