в ботинки из кожи питона, с кофейного столика на пол.
– Ты совсем сбрендила, старушка! Десять лучших изданий, включая «Роллинг Стоун», стоят к тебе в очередь за интервью. А ты выбираешь какой-то сраный «Рок-ревью»?
– Да, ты не ошибся, старичок! Именно «Рок-ревью».
– О, я хорошо знаю это твое мерзкое выражение лица! Одумайся! Ты получила Грэмми за лучшую песню года. Ты не можешь размениваться на журнальную мелочевку.
– Могу. Теперь могу.
– Хотя бы объясни…
– Все просто. У этого парня в аннотации нет вопроса: со всеми ли музыкантами группы я спала одновременно или по очереди. Он спрашивает: что такое по-моему суперхит? – Сьюзи швырнула на колени продюсера пачку машинописных листов бумаги. Листы в беспорядке рассыпались, часть из них упала на дорогой ворсистый ковер, нарушая продуманную красоту и статусность президентского люкса.
– Тише детка! Не начинай. – Продюсер сложил молитвенно руки.
– Ты же знаешь: я громила номера в отелях и весьма успешно. Но это было давно. Я тогда страдала от стрессов.
– Ладно! Договорились. Поболтай немного с этим ботаном. Для разогрева. А уж после…
Мать любит рассказывать, особенно незнакомым людям: «Моя дочь так здорово поет! Она поет с колыбели. Как-то я заболталась с подружкой по телефону, дочку оставила одну в кроватке. Спохватилась через полчаса. Захожу в детскую, а моя малышка лежит себе спокойненько и напевает – ля-ля-ля… Я думаю, из нее получится настоящая звезда». Соседи кривятся: «Тоже еще одна звезда нашлась! Одни коленки и видно будет со сцены – торчат из-под заношенного платьишка куриными мослами. А рот-то, рот! От уха до уха. Как у клоуна».
Когда мать вместе с дочерями идет по улице, вслед летят ухмылки прохожих: цыплячий выводок. Все женщины в их семье мелкие, тонкокостные. Но зато характер у всех – дай бог каждому! Не дадут себя в обиду никому. Сложно порой отбиваться от обидчиков и приходится молча глотать слезы. Но слезы они глотают быстро.
Сюзи каждый день собирает сестер в школу и отводит их на другой конец маленького городка. Она же готовит еду и наводит в доме порядок. Матери не до этого – она работает на почте и подрабатывает сиделкой. Она твердит, что у Сюзи хороший голос и ей надо учиться петь и играть на банджо. Банджо – все, что осталось от отца. Как-то ночью он собрал чемодан и потихоньку вышел за дверь – только его и видели. Сюзи освоила банджо, потому что больше не на чем подыгрывать, когда поешь. А поет она в основном свои песни. Мелодии прилетают как будто из ниоткуда: из воздуха, из дорожной пыли, из городского шума. Она едва успевает записать их на клочке бумаги. Обидно, то, что к ней прилетает, плохо ложится на звучание банджо. Нужен какой-то другой инструмент. Сюзи толком не могла объяснить какой. Но вот однажды она его услышала, проходя мимо гаража пьянчужки Сэма. Это было похоже на мощный рык льва, от которого завибрировал воздух вокруг. Рык сменился пронзительным воем