пример.
С самого появления в нашем доме Найриты я воспринимала её как родную мать. Слушалась, делилась секретами, бежала к ней за советом. А также рассказывала о своих страхах.
С каждым годом мой белый знак потоков становился всё бледнее. Я то радовалась, то билась в истерике. А о знаке пары и говорить нечего. Он с некоторых пор вообще перестал появляться даже на мой день рождения. Найрита выдвинула предположение, что всему виной постепенное уменьшение количества эши, из-за чего и тускнела татуировка. Я же поверила, нет, даже с радостью приняла её ложь за правду.
А едва мне исполнилось восемнадцать, я пришла к мачехе с радостной вестью: знак на запястье полностью исчез. Поделилась предположением, что в итоге смогу без опаски выйти замуж. Помню, как восхищалась новыми возможностями: прожить до старости, найти любимого человека, увидеть внуков…
Но наш разговор услышал отец.
– Дар Айны навечно с тобой, дочка, – произнёс тогда он и спросил: – Откуда у тебя появились такие мысли?
Слово за слово – и вскрылась правда. Найрита, мать семерых детей, выносливая и довольно строгая женщина, в тот день разрыдалась у папиных ног. А я увидела её другими глазами. Встала тростинкой возле окна, готовая сломаться от малейшего дуновения ветра, и неотрывно смотрела на женщину, которую некогда считала хоть не родной, но матерью. А в голове крутилась мысль: «Обменяла, как скотину на рынке…»
Предательство бьёт в самое сердце. Оно оставляет раны, которые часто гноятся и кровоточат. А также ломает и меняет человека, убивает светлые чувства, разрывает душу, гнёт к земле даже самого сильного человека. Но я всегда была слаба.
Тогда, в день моего восемнадцатилетия, мне показалось, что весь мир от меня отвернулся. Теперь же я придерживалась другого мнения. Это не он, а я! Отгородилась, закрылась на тысячу замков, уничтожила малейшую возможность достучаться до себя.
Я усмехнулась, поднявшись на ещё одну ступень в доме Агфара. Мир на самом деле прекрасен, но многие личности в нём с гнильцой, будь то Найрита или граф Фаргос. От таких стоит держаться подальше и не иметь никаких общих дел, чтобы в один прекрасный момент снова не начать замуровываться за высокими неприступными стенами после очередного удара в спину.
– Молли, зайди ко мне, – вырвал меня из раздумий женский голос, прозвучавший из комнаты с настежь открытой дверью. – И гостью нашу приведи.
Служанка обернулась, поманила меня за собой. Не ожидая ничего хорошего, я преодолела последние ступени и зашла в просторные, выбивающиеся из интерьера этого дома покои. Всё яркое, светлое, без единого тёмного элемента. Белое и золотое. Мягкая софа, струящийся прозрачный балдахин над широкой кроватью, ковёр с высоким ворсом и витающий здесь запах лаванды. Я будто попала в другой мир.
– Лисая, – с улыбкой на устах произнесла графиня и взмахом руки остановила горничную, которая расчёсывала ей волосы. – Ступайте, подождите в коридоре.
Обе служанки поспешно удалились. А едва закрылась