ли Аркадий. Перерождение души – редкое явление, и доказать его практически невозможно. Возможно, Аркадий видит то, что хочет видеть.
Она сложила книги и свитки обратно на стол:
– Но есть одна вещь, которая заставляет меня задуматься… Видения.
– Видения? – переспросил Артём.
– Анна обладала даром предвидения, – напомнила Валерия. – Её видения были настолько точными, что некоторые считали её оракулом. А у тебя… были ли у тебя когда-нибудь странные сны? Образы или знания о вещах, которых ты не мог знать?
Артём задумался. Всю жизнь ему снились странные сны – яркие, детальные, словно воспоминания. Сны о местах, где он никогда не был, о людях, которых никогда не встречал. Но он всегда списывал это на богатое воображение.
– Были, – неохотно признался он. – Но я не придавал им значения.
– А в последнее время? – настаивала Валерия. – После пробуждения твоей силы?
Артём вспомнил прошлую ночь, сон, который видел перед тем, как их атаковали агенты Лунного Огряда. В том сне была женщина – высокая, с длинными тёмными волосами и пронзительными голубыми глазами. Она стояла на каком-то возвышении, вокруг бушевала магическая буря, а напротив неё был мужчина – высокий, с властным лицом и глазами, полными ярости. "Ты предала нас, Анна", – кричал он сквозь вой ветра. "Ты предала меня!".
– Прошлой ночью, – медленно начал Артём, – я видел женщину… думаю, это была Анна. И мужчину, который, должно быть, был Мирославом. Они сражались, и он обвинял её в предательстве.
Валерия подалась вперёд, её глаза загорелись интересом:
– Ты можешь описать, как она выглядела?
Артём закрыл глаза, вызывая в памяти образ из сна:
– Высокая, стройная. Длинные тёмные волосы, почти чёрные. Глаза… голубые, яркие, как лёд. Черты лица острые, волевые. Она выглядела… сильной. Решительной.
Когда он открыл глаза, Валерия смотрела на него с выражением, которое он не мог разгадать – смесь удивления, подтверждения каких-то догадок и… страха?
– Что? – спросил он.
Валерия встала и подошла к старинному сундуку, стоявшему в углу комнаты. Открыв его, она достала небольшую картину в простой деревянной раме, завёрнутую в ткань. Медленно развернув ткань, она повернула картину к Артёму:
– Это единственный сохранившийся портрет Анны Беловой. Он был написан незадолго до её финальной битвы с Мирославом.
Артём взглянул на портрет и почувствовал, как сердце пропустило удар. С картины на него смотрела именно та женщина, которую он видел во сне – те же тёмные волосы, те же пронзительные голубые глаза, то же решительное выражение лица.
– Это… – он не смог закончить фразу, потрясённый точностью совпадения.
– Да, – тихо сказала Валерия. – Это Анна. И ты не мог видеть этот портрет раньше – он никогда не выставлялся публично и не воспроизводился в книгах. О его существовании знает лишь горстка людей.
Она осторожно завернула портрет обратно в ткань:
– Возможно, Аркадий