только один шприц, одна ампула глюкозы, он пошарил и нашёл одну ампулу мочегонного, которое он влил ей тут же прямо под язык, а когда он вошёл в вену, последняя лопнула и кровь стала растекаться под кожей. У Айболита потемнело в глазах. «Док, что ты делаешь?» – спросила Нинок слабым голосом, не открывая глаз. – «Да вот, пытался в вену попасть». – «Это бесполезно. Когда я рожала, мне никто не смог это сделать в роддоме». – «Что-то с тобой не так, Нинок». Шприцов больше не было, вводить больше нечего, «айболитка» пуста, он посадил её себе на спину и бегом понёс вниз. Некоторое время спустя Нину перехватил Змей Горыныч, затем кто-то ещё, и далее вниз, где она уже открыла глаза…
Удивительно, но в Ошской больнице на снимке ясно была видна именно пневмония, нижнедолевая, справа, и никаких проблем с сердцем выявлено не было.
Нина продолжала находиться в составе команды, но выше пяти тысяч метров над уровнем моря её уже не пускали. И только однажды, спустя три года, когда она уже в который раз умоляюще смотрела на Айболита, его сердце высотника дрогнуло: «Только до Сковороды, Нинок». Она пошла в группе с самаркандскими парнями, и когда Айболит увидел, что она опять плохо идёт, он попросил самаркандцев, чтобы они вели Нину вниз. Они сказали ему: «Хорошо» и, не зная хорошо ни Айболита, ни Нины, дождавшись, когда Айболит пойдёт наверх, сделали по-своему: немножко поднялись ещё и заночевали.
Утром, увидев резкое ухудшение в Нинкином состоянии, они начали срочный спуск… Нинок опять попала в ту же больницу, и опять с пневмонией, нижнедолевой справа.
В команде процветала махровая дедовщина, и это были редкие часы и дни, когда им, «старикам» – Ашоту, Лябе, Арлекину и Айболиту случалось посидеть после отбоя вчетвером, и они очень ценили это время. Айболит опять не дошёл до вершины совсем немного, а повернул назад, уводя Ушаню вниз, к жизни. Только одно из всех предпринятых восхождений на этот пик, 7134, было завершено Айболитом лет семь назад. Нынешняя молодая команда уже за три-четыре года взошла на семитысячники много раз, а у него всего три завершённых восхождения на эти высоты за много лет.
Прямо здесь и сейчас он всё это и выложил. Они сидели при свете свечей на деревянных ящиках на кухне, время от времени пропускали по стопарю «высотного коньяка» – смеси настойки элеутерококка с винным спиртом, спёртым с завода шампанских вин, и закусывали свежезажаренной бараньей печенью. Выпив и крякнув, Ашот спросил: «Ты, наверное, не забыл, что эта команда, хотя и молодая, уже имеет опыт зимних высотных восхождений и отвечает всем стандартам лучших команд страны. К тому же они легко избавляются от тех, с кем ходить не хотят, и авторитетов не признают. Их также не заставишь делать то, чего они делать не желают. А тебя они по своей воле и без принуждения приглашают на все восхождения и зовут по имени и отчеству, единственного, кроме меня самого. А на мой взгляд, это даже лучше, чем “Снежный Барс” или мастер. Так что не вы…бывайтесь, Доктор, а продолжайте мыть свои клистиры, у Вас это отлично получается».