из дома, заправляя футболку в шорты. Шофер, видимо, ее узнал: высунулся из окна, протянул ей счет и ткнул пальцем, где подписать.
– Мне столько не нужно! – сказала жена строгим тоном учительницы: в Англии она работала в школе. – Я столько не заказывала!
Воду поставляли в больших, завернутых в целлофан упаковках из шести полуторалитровых бутылок. В одном картонном поддоне таких упаковок помещалось с десяток, самих же поддонов было столько, что и не сосчитать.
– Похоже, от жажды мы теперь не умрем, – с улыбкой заметил я.
Тесс метнула на меня испепеляющий взгляд и вырвала из рук шофера счет. Он что-то настойчиво говорил ей на своем языке, а она стояла перед ним с решительным видом и пристально смотрела на бумагу.
– Мне это не прочитать, – сказала Тесс. – Здесь все по-тайски.
Рори и Кива медленно вышли из дома, еще в пижамах, еще взъерошенные со сна, и тоже уставились на пикап.
– Я заказывала двадцать упаковок по шесть бутылок, – объясняла Тесс шоферу, – а не двадцать этих… как их…
– Поддонов, – подсказал я.
Страсти накалялись. Соседи подошли поближе, чтобы помочь, а может, просто не хотели ничего упустить. Господин Ботен взглянул на счет и задумчиво кивнул:
– Он прав: вы заказали много воды.
Госпожа Ботен больше беспокоилась за Тесс.
– Джай йен, – промолвила она. – Джай йен. Сохраняйте холодное сердце.
Мы с Тесс переглянулись. Мы никогда не слышали о «джай йен». И выражение, и само понятие были нам незнакомы. Там, откуда мы приехали, считалось, что сердце должно быть горячим. Но в Таиланде проповедовали другое. В Таиланде проповедовали джай йен.
Госпожа Ботен взяла Тесс за руку и, улыбаясь и ласково поглаживая ее по плечу, принялась рассказывать ей о преимуществах холодного сердца.
– Ну хорошо. – Тесс коротко кивнула шоферу. – Признаю свою ошибку. Извините.
– Прекрасно, – отозвалась госпожа Ботен.
Мы сохранили холодное сердце и оставили воду себе. Соседи и сразу подобревший шофер помогли нам разгрузить пикап. Я переставил мотоцикл в сторону, и мы сложили поддоны в сарае, который служил мне гаражом.
– Май пен рай, – утешала старая тайка мою жену. – Ничего страшного. Вода не испортится. Все хорошо, все хорошо.
Когда мы разгрузили пикап, госпожа Ботен повела Тесс и детей завтракать. Я остался с господином Ботеном, который стоял во дворе и дымил сигаретой: в доме курить ему не разрешалось. Где-то над морем рокотал гром и сверкали молнии. Небо затягивали грозовые тучи.
– Опять будет дождь? – спросил я.
Господин Ботен внимательно поглядел на небо и глубоко затянулся.
– Дождя не было со вчерашнего дня.
Я задумался над этим наблюдением, гадая, что оно может означать. Какое-то время мы оба молча смотрели на небо.
– На сколько вы останетесь? – спросил господин Ботен.
– Что? – потрясенно переспросил я.
«Дикая пальма» арендовала дом на год, и Фэррен с улыбкой сообщил мне, что господин Ботен потребовал