помочь, но та отмахнулась:
– Гостюй, справлюсь.
Таир, словно медведь в клетке, метался от стены к стене, озабоченно выглядывая то в окно, то в дверь. Ранки у Киры, как Дана и обещала, почти затянулись. Боли она не чувствовала. Ей очень хотелось расспросить Таира, но тот слушал рассеянно и отвечал невпопад, занятый своими мыслями, но вдруг он остановился и заявил:
– Кира, будь осторожна! Не выдай себя, уж слишком ты порывиста. Если Аглая что пронюхает, как мы справимся?
– Кто такая Аглая? – спросила Кира.
– Да никто. Впрочем, хозяйка острова, а остров ей отец подарил. Она долго там жила одна. Я даже не знаю, когда она переселилась в город.
– Совсем одна на острове? – Кира даже поднялась с места.
– Ну, не совсем. С мужем. Тот куда-то исчез, она вернулась в город.
Кира рисовала угольком на стене танцующую пару. При этом у обоих были крылья, которые закручивались вокруг фигур спиралью. В мазанке запахло вареной картошкой: Дана как раз слила воду и добавила в кастрюлю масло.
– В монастыре много картин. Есть очень красивые, – сказал Таир, глядя на рисунок Киры.
– Расскажи о монастыре, – попросила Кира, снова устраиваясь на скамье у стены.
– Монастырь был всегда, – начал Таир, – еще до катастрофы.
– Какой катастрофы? – Кира даже придвинулась ближе.
– Около пятисот лет назад случилась большая катастрофа, – продолжил Таир, – сначала был взрыв, так говорят летописцы, потом пришла огромная волна, больше десяти метров высотой, и землетрясение. После всего – началась зима. Все завалило снегом, с гор сошли лавины, одна за другой. Померз урожай. Продукты закончились очень быстро. Лекарства тоже. С гор или еще откуда пришли люди. Они были в язвах, с кровоточащими деснами. В летописях сказано, что зима была ядерная, а люди пришли с лучевой болезнью. Тогда же и появился этот Лиловый остров. В то время у нас еще были настоящие врачи.
– Сейчас их нет? – спросила Кира.
– Народ передает знания из поколения в поколение. Дана может лечить. Наша мать была из клана врачей, отец – из инженеров. Поэтому я и работаю на электростанции. Но электричества мало. Детали машин изношены, а новых не создать. Никак не создать. Мы не знаем, что будет дальше.
– Деградирующий мир, – прошептала Кира.
– Мы называем его Потерянным, в надежде, что где-то на планете есть и другой мир. Некоторые заводы частично восстановлены, но станки приходят в негодность.
В кухню вбежал пес Шевина, следом ввалился и сам хозяин с нанизанной на леску рыбой.
– Пошли, Кира! Нам далеко идти, – Таир поднялся.
– Возьмите с собой горяченького, – Дана подала туесок, – здесь картошка с мясом.
Черное небо, усыпанное звездами, казалось совсем близким. Кира узнала ковш Большой Медведицы. Небо выглядело родным. Пахло хвоей и ночной фиалкой. Море шуршало галькой на берегу. Было чуть прохладней, чем днем.
– Мы не можем лететь? – Кира расправила крылья.
– Не боишься?
– Уже