мы пошли вниз по течению посмотреть созрели ли ягоды малины. К сожалению, было всего пару ягод, но такие вкусные, блаженные! Это первая за год еда, которую хотелось кушать. Лучезар залез в самые дебри, собирая желанный плод, хотел порадовать меня деликатесом.
– Ой, – взвизгнула я, схватившись за живот. – Ай, – упала на четвереньки. – Боже, как больно.
Мой спаситель примчался на крик, держа Светоч в руке. И чтобы совсем добить, вышла в астрал. Моё тело лежало бездыханно. Лучезар твердя моё имя, молил потерпеть, наливая мне Светоч в рот. Как только благая жидкость коснулась плоти, моя аура засветилась ярким солнечным светом. Было видно, как растекается по всему организму Светоч. Эта картина завораживала. Появлялись лучи: золотистые, красноватые, зеленоватые, вся палитра было здесь. Простой белый свет распался на весь радужный спектр, играя, бегая в невидимых полях. Как бы не было красиво, но мне пора было возвращаться назад. Здешний энергетический поток захватывал меня и всё старался утянуть в бездну.
Очнувшись, спросила:
– Что случилось? Моё дитя! – положив руки на живот, с надеждой в глазах смотрела на Лучезара.
–Теперь всё в порядке. – говорил Лучезар пытаясь улыбаться.
– Это всё она, – с тревогой в голосе промолвила я, глядя в сторону обрыва.
– Кто она?
– Бездна! Она желает поглотить наше дитя. Она тянет свои щупальца ко мне и говорит: "Отдай! Отдай! Он принадлежит мне!" – Я попятилась назад прочь от бездны.
– Наталья не говори ерунды!
– Это правда! Почему ты мне не веришь! Тебе не нужен мой сын! Тебе никто не нужен!
Лучезар стал успокаивать, прижимая к себе, как когда-то Светогор в момент моего буйства. На миг мне показалось, что я в объятиях мужа. Стало так спокойно, хорошо, что я замолчала, пытаясь насладиться воспоминанием. Лучезар поднял меня на руки и зашагал домой к заливу.
После этого случая у Лучезара пропало веселье, а появилось беспокойство, но действовать по уходу с этого места не было. Он даже не заикался, что надо покинуть бездну, чем быстрее, тем лучше, не уговаривал меня «Потерпи милая, не смогу тебя отсюда вывести, рожать придётся здесь». Вообще ничего! Как его понимать я не знаю. А мне тянуть было некуда! Срок был четыре месяца, ребёнок скоро должен зашевелиться. Всё выискивала моменты, чтобы сделать надрез на матки для обильного кровотечения, но Лучезар не давал возможности. Для пущей убедительности, чтоб потом не задавались вопросы, стонала по ночам. Лучезар будил меня, суя Светоч в рот.
– Зачем? – Вроде спросонок не понимаю в чём дело.
– Пей! Живот болит?
– Нет вроде.
– Что значит вроде! – Он всегда сердился, когда я говорила не конкретно. – Подтягивает, болит?
– Крови нет, – спокойно, без эмоций отвечала.
– Вижу, что крови нет и не надо. – Лучезар всё чаще стал сердиться, с трудом скрывал свое беспокойство.
– Милый не сердись. Прости, но я не виновата. Я тоже хочу этого ребенка не меньше, чем ты. И не надо на меня повышать голос! – и опять ударялась в слёзы.