крика содрогнулись стены. На белых шкурах горел кровавый след, как огонь, давя на психику Лучезара. В первый миг он боялся ко мне прикоснуться, водя руками надо мной. Потом схватил Светоч, напоил меня спасательной жидкостью. Я не приходила в себя, потому что стояла рядом и смотрела, как он беспомощно бьется вокруг моего бездыханного тела.
– Мой мальчик! За что! Ты должен был жить! – Лучезар зарыдал от безутешно горя. – Очнись милая. Наташ, Наташенька, – шлепал по щекам. – Борись! Я люблю тебя! Прошу не покидай меня! Я не хочу потерять и тебя. Это я во всём виноват. Я сгубил нашего ребёнка. Не уберег вас. Это моё тщеславие. Прости меня. – Он сжимал моё обмякшее тело в своих сильных руках, и впервые в жизни искренне плакал.
Промучив его ещё несколько минут, вернулась в тело и очнувшись, спросила:
– Милый, ты уже вернулся? А я тут… уснула… – как бы вспоминаю последние минуты до сна. И тут же вспомнив всё с ужасом дернулось. – Мой ребёнок!
Лучезар обнял мою голову своей ладонью и прижал к себе.
– Нет больше нашего сына, – зашептал он.
– Что? Нет! Этого не может быть! – Я стала вырываться, и он отпустил.
Сидя на окровавленных шкурах, я с ужасом смотрела на ноги и судорожно трогала живот повторяя:
– Нет! Нет! Я подвела тебя любимый. Мой сын. Прости меня. Прости Лучезар, – я с ужасом смотрела в его лицо. – Я не смогла подарить тебе чудо. Прости, – и бросилась ему на шею.
Рыдая, мы просидели сутки. Потом Лучезар спрятал свои слёзы в самый дальний укромный уголок своей души, принёс воду и стал мыть меня, смывая кровь, как ему казалось своего сына.
Я смотрела на него и сожалеюще рыдала. Сколько боли и горечи я ему сегодня принесла. А из-за чего? Да так пустячок, как сейчас казалось, ляпнул о моих детей в сердцах, никогда бы он не тронул Белосветика и Елену. Он их сильно любит. Я шептала ему: «Прости, прости!» Лучезар собрал все окровавленные шкуры и пустил по реке, провожая своего сына в последний путь. Потом подошёл ко мне, взял на руки и понес в палатку, положил рядом с собой, крепко прижал к груди и замер. И так молчим мы пролежали неделю. Лучезар тихо безутешно горевал, не отвечая на мои вопросы и не отпуская меня. К концу второй недели мне это всё надоело, и надо было вытаскивать Лучезара из этого штопора.
– Всё хватит! Вставай! Жизнь на этом не заканчивается. У нас будут ещё дети, когда мы уберемся с этого проклятого места. В Светограде природа подарит нам ребенка. Милый вставай! Хватит лежать. Я люблю тебя. Вернись ко мне. Лучезар мы будем ещё счастливы. Я рожу тебе Светару.
– Не родишь, – тяжело заговорил Лучезар, – это был мой последний шанс. Природа не даст мне больше детей. Мои шансы ушли и надежда стать отцом.
–Почему ты так решил?
– Если во время беременности или в первые три месяца ребёнок умирает, значит, семья остаётся без наследника, второго шанса она не даёт.
– У вас же в семье в основном по двое рождаются. У тебя ещё есть один шанс.
– Нет, нету! Я