едва сводили концы с концами, ожидая, что всё устаканится. Очень долго я оставался единственным ребенком, поскольку на фоне вечных стрессов у мамы просто не получалось сохранить ни одну из беременностей, что пришлись на период до моего одиннадцатилетия. А я, жуть, как хотел братика или сестричку, наблюдая за своими друзьями, у которых с этим никаких проблем не было, ибо у каждого были либо старшие, либо младшие.
Когда случилось чудо и родилась Соня – поздний долгожданный комок, я, без преувеличения, был самым счастливым среди всех. Правда, энтузиазм поубавился, когда она подросла и начала рвать школьные тетради, вырисовывать каракули в дневниках и учебниках, что были казенными и подлежали возврату. Потом с ней приходилось гулять, вести разъяснительные беседы, но что поймет малыш в таком возрасте? Сестренка выслушивала внимательно, даже хмурилась для антуражу, как говорится. А потом заливалась смехом и целовала меня, с такой любовью и обожанием глядя мне в лицо, что я моментально ей всё прощал.
Когда поступил в Питер, Соня пошла в первый класс. Рискуя очень многим, я пропустил этот день в авиационной академии, а сам, как и обещал, держал за руку мелкого чертенка с двумя длинными хвостами и огромными бантами. Напыщенным павлином, выражая гордость оттого, что у неё такой взрослый брат, Сонька сделала свои начальные шаги по двору школы. Я наблюдал за ней, мысленно ведя счет бедолагам, которые склонят головы перед уже рождающейся ослепительной красотой. Одни её глаза чего стоили – любовался бы вечно. Хотя они у нас и одинаковые, но в ней также искрилась какая-то женская сущность, хитринка, кокетство.
Очень переживал за неё, лишь бы не наделала ошибок, не поддалась мнимым чувствам, не натворила дел в переходном возрасте. Я помнил своих одноклассниц, многие из которых примерно с четырнадцати-пятнадцати без зазрения совести расставались с девственностью, вступая во взрослую жизнь. Может, немного цинично, но своей сестре я такой участи не желал. Поэтому пытался держать руку на пульсе. Не давил, но контролировал, ежедневно звонил, переписывался, приезжал сразу, как появлялась возможность. Соня была счастлива и светилась, получая подарки из разных стран, когда я ещё только-только осваивал самостоятельность в качестве второго пилота после получения лицензий. Сам балдел от её реакций – искренних, живых, восторженных. Здорово, когда ты для кого-то являешься героем.
Настоящая нервотрепка ожидала меня, когда она поступила в университет. Был долгий период обид, когда все в один голос отказались отпускать её в Москву. Ну да, у нас город не самый большой по России, но достаточно значимый и занимает хорошие позиции. Государственный университет вполне престижное место, вот туда я и пророчил ей путь.
– Ну, Дима, почему?! Ты же там, я буду с тобой! Хочу учиться в столице!
Хныкала, давила на жалость, не разговаривала по несколько дней.
А я объяснял: меня нет в городе большую часть времени, я мотаюсь по миру, и не смогу помочь в случае чего. Криминогенность на высоком уровне,