через стойку, взял еще бутылку, сунул подмышку и вышел. Собаки уже не было. Человека на скамейке тоже. Малец отвязал мула и повел его через площадь.
Он проснулся в нефе разрушенной церкви и, моргая, уставился на сводчатый потолок и высокие стены с фестонами и стершимися фресками. Пол был покрыт толстым слоем высохшего гуано, коровьего и овечьего навоза. В пыльных потоках солнечного света порхали голуби, а в алтаре три грифа вразвалочку топтались по обглоданному скелету какого-то животного.
Голова раскалывалась, а язык вспух от жажды. Малец сел и огляделся. Нашел спрятанную под седлом бутылку, поболтал, вытащил пробку и приложился к горлышку. Посидел с закрытыми глазами, на лбу выступили крупные капли пота. Потом открыл глаза и выпил еще. Грифы один за другим спустились со скелета и торопливо проследовали в ризницу. Через некоторое время малец встал и пошел искать мула.
Мула нигде не было. Огороженная миссия занимала восемь-десять акров – бесплодный участок, на котором паслись несколько ослов и коз. В руинах глинобитной стены вокруг миссии устроили жилища семьи поселенцев, и вились дымки очагов, еле видные в солнечном свете. Малец обошел церковь и вошел в ризницу. Грифы отбежали прочь, словно огромные куры, шаркая лапами по соломе и штукатурке. Купольные своды над головой облепила темная шерстяная масса – она двигалась, дышала и вскрикивала. В ризнице стоял деревянный стол с глиняными горшками, а у дальней стены лежали останки нескольких трупов, в том числе ребенка. Малец вернулся в церковь и взял седло. Допил бутылку, закинул седло на плечо и вышел наружу.
В нишах на фасаде выстроился целый отряд святых, по которым американские солдаты пристреливали винтовки, и фигуры с отбитыми ушами и носами были усеяны темными пятнами окислившегося свинца. Огромные резные филенчатые двери повисли на петлях, а высеченная из камня Богоматерь держала на руках безголового младенца. Малец стоял, щурясь на полуденной жаре. Потом заметил следы мула. Не следы, а еле взбитая пыль, и вели они через весь участок от двери церкви к воротам в восточной стене. Он забросил седло повыше на плечо и зашагал по этим следам.
Когда он проходил мимо, собака, лежавшая в тени ворот, с угрюмым видом вылезла на солнце, а потом забилась обратно в тень. Он зашагал по дороге, что вела с холма к реке, оборванец оборванцем. В густом лесу пеканов и дубов дорога пошла вверх, и внизу показалась речка. На переправе трое негров мыли экипаж, и малец спустился с холма, постоял у воды и через некоторое время их окликнул.
Негры окатывали водой черный лакированный корпус; один выпрямился и повернулся к мальцу. Лошади стояли по колено в воде.
Чего говоришь? крикнул негр.
Мула не видели?
Мула?
Мул у меня потерялся. Вроде в эту сторону пошел.
Негр утерся тыльной стороной руки.
С час назад по дороге прошел кто-то. По-моему, вон туда, вдоль реки. Может, и мул. Про хвост и гриву не скажу, а уши были длинные.
Два других негра ухмыльнулись. Малец поглядел вдоль реки, сплюнул и двинулся по тропе, через ивняк