обнял Еву, Ева прижалась к отцу, и заревела. И в этот раз рыжебородый великан дал ей сил нести такую ношу, о которой и не подозревал.
Молнии свернули над ракетой в аккурат после того, как она оторвалась от стартового стола. Лусия вздрогнула и села на диван, схватив с сервировочного столика бокал красного вина.
– Ракета уже над облаками. Не бойся, – медленно сказал Оскар и обнял Лусию, сжав ее плечо так сильно, что она вскрикнула и расплескала вино.
– Раньше в плохую погоду не было запусков. Сейчас так много. Странно, – добавил Оскар.
В корабле Crew Dragon, помимо Евы, было еще трое астронавтов. Афроамериканец, астронавт NASA, бортинженер Борн Брукс. Невысокий, одного роста с Евой, тайконавт Ли Юйлун и белокурая австрийка Грета Пичлер.
В двадцатом веке и в начале двадцать первого экипажи слаживали, люди проходили подготовку вместе, подготовка занимала годы, но сейчас только Ли и Борн знали друг друга. Грета прилетела за пару часов до запуска, как будто на пересадочный рейс в отпуск. Ева, пройдя подготовку в «Космическом центре Линдона Джонсона» еще год назад, с экипажем увиделась за час до прибытия Греты.
Ева нервничала, ерзала в кресле и глубоко дышала, чем не раз привлекала внимание Борна. Она любила космос, любила всей душой, но как наблюдатель в обсерватории, с чашкой кофе, поздней ночью закутавшись в плед, у монитора компьютера. Размеры корабля казались ей крошечными. Хотя она знала, что летать на «Союзе» с «Байконура» еще менее комфортно. В «Союзе» экипаж три человека лежат рядом, внутренний объем меньше раза в три. На стенах, полу, потолке либо оборудование, либо багаж, использован каждый сантиметр пространства.
Борн Брукс уже в третий раз летел в космос. Ева и Грета отправлялись в качестве пассажиров. Ли Юйлун, полковник ВВС Китая, хотя по возрасту был максимум лейтенантом, имел должность второго пилота. Меньше всего информации было о Грете Пичлер, в соцсетях ее не было, а в анкете было указано, что она инженер-электронщик.
Обратный отсчет, загрохотали двигатели ракетоносителя, пошла вибрация. Тяжесть собственного тела возросла настолько, что Ева не могла пошевелиться.
– Поехали, – сказал Борн на манер Юрия Гагарина.
Редкие, напряженные переговоры Борна и Ли на английском усиливали вибрацию и тяжесть в теле. Ракета ускорялась, мощные раскаты грома заставили всех, кроме Греты, вздрогнуть.
Внезапно Ева вспомнила отца, то, как она чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Именно Оскар и такие, как он, собирают ракеты, неважно, сколько тысяч деталей, папа не подведет. Показалось, что вибрация снизилась, и стало легче дышать.
Ева поймала взгляд Борна, он улыбнулся и подмигнул, что-то сказал, но из-за гула было не разобрать.
Удар! Отделилась первая ступень ракетоносителя, минуты, еще удар, отошла вторая ступень. Легкость невесомости испортили тошнота и звон в ушах. Толчок, за ним еще один, отделились стенки головного обтекателя, и за кварцевым стеклом иллюминаторов появилась Земля. Планета, как жидкий синий шар, висела сверху, гипнотизируя всех кроме