обернулась, задорно, по-детски, позвала к себе.
– Не ожидал? Да, я художник!
– Почти так же! – не договорил Алекс.
– Так же! – возмутилась она. – Написать «так же» сможет и фотоаппарат, а вот передать, как чувствуешь, сложней. У меня много работ дома, но…
Возникала пауза.
– Когда-нибудь покажу, – договорила Вероника и сникла.
Алекс подошел к ней сзади и прижал к себе. И зашептал ей в ухо:
– Все будет хорошо. Я все сделаю, чтобы ты рисовала так, как ты чувствуешь. Я тебя спасу, плевать мне на весь мир, я только тебя спасу.
Промолчал и добавил:
– Ну и весь мир заодно.
– Нарисуй так, как ты любишь, в твоем фирменном стиле.
– Тебе не понравится! – играла она.
– Да перестань.
– Ладно. Сам напросился – смеясь, ответила Вероника.
Поменяв холст, начала рисовать. То, что поначалу показалось шуткой, было… На холсте Вероника рисовала не пейзаж, а что-то совсем другое. Пустой белый грунтованный холст наполнился оранжевыми, красными и желтыми масляными красками, выдавленными из тюбиков. Используя тряпку, она смешала яркие цвета на холсте. Чудесным образом, с помощью большой, толстой кисти нагромождение красок стало превращаться в бутоны орхидей и разноцветные круги. Орхидеи распускались, с помощью кистей поменьше и тонких пальцев Вероники, поглощая друг друга, и в самом неожиданном месте из того, что на первый взгляд казалось тенью, появилось красное солнце, а цветы превратились в планеты. Добавились другие краски: черная, синяя. Процесс гипнотизировал. Вероника немножко измазалась красками, казалось, картина и она стали едины. В результате буйство красок на холсте превратилось в солнце, пожирающее оранжевые цветы-планеты.
– Вы говорили о чем-то таком? – с серьезным лицом спросила она, а потом улыбнулась и заглянула Алексу в глаза.
Вероника стояла рядом с этюдником в легком платьице, поверх фартук. Ее одежда, руки, лицо и коленки немного испачкались в красной, оранжевой, желтой краске. Алекс подошел к ней, коснулся ее губ. Она обняла его в ответ. Яркие краски с ее рук перешли на его шею и белую рубашку…
Возвращаясь с прогулки, Алекс, обняв за талию Веронику, нес плоды ее творчества. Вечернее золотое солнце, взяв палитру Вероники, наполнило все вокруг яркими, летними красками. Пахло хвоей и морем.
Ближе к строениям они встретили Павла.
Улыбающиеся, счастливые Алекс и Вероника сильно отличались от Павла, он был явно не в себе, напряжен, серое лицо, казалось, что он вот-вот выругается или разрыдается, но он держался.
Павел впился взглядом в Веронику. Улыбка Алекса медленно превратилась в гримасу, похожую на оскал. Смотря в глаза другу, Алекс не видел его взгляда, тот был на ее теле. Не обращая внимания на Алекса, Павел перевел взгляд на картину и завис на еще больший период времени.
– Что с тобой, Паш? – спросила Вероника и, взглянув на Алекса, ткнула его локтем.
Павел молчал. Поднялся ветер, налетели тучи. Казалось, пауза тянулась вечно.
– Ты нарисовала