своим домом цветы.
Преимущественно – георгины.
И первого сентября, когда цены на цветы на базарах взлетали до заоблачных высот, а в цветочных магазинах все куда-то внезапно исчезало, можно было зайти во двор к Екатерине Александровне и попросить у нее букет.
Сама нарежет и сама скомпонует.
Совершенно безвозмездно.
То есть, даром.
Вот такое у нее было увлечение.
А еще – «куховарить».
Для всей своей большой семьи.
А еще – книги.
Которых в семье у них было – не счесть.
Приступив на кухне ко второму своему увлечению – готовить «первое», «второе» и компот, Екатерина Александровна предоставила свою библиотеку в полное пользование Вове Ш.
Вот тут-то он и увидел впервые обложку своей любимой книги, и узнал, наконец, ее автора.
Однако, обед готов.
Тут как раз и внуки Екатерины Александровны подоспели.
Познакомились с Вовой Ш.
Вчетвером пообедали.
Помыли-повытирали посуду.
Стали заниматься делами.
Каждый – своими.
Братья – готовить домашние задания.
Самостоятельно.
Вова Ш. – готовил свои «уроки» с помощью своей же учительницы.
Приготовили «уроки».
Теперь – в путь.
На тренировку.
По боксу.
Втроем.
Братья-чемпионы и их новый друг.
Понятно, что у последнего спортивной формы не было.
Ни в прямом, ни в переносном смысле.
Не беда.
Братья, покопавшись в своих запасниках, выделили своему новому другу все необходимое.
Познакомили со своим тренером.
«А поворотись-ка, сынку, экий ты худой какой!», – была его первая, почти по гоголевскому Тарасу Бульбе – реакция на анатомо-морфологические параметры Вовы Ш.
«Ну, ничего. Были бы кости, а «мясо» нарастет. Руки длинные. Координация есть. Будешь стараться – будет толк. Завтра принесешь медицинскую справку», – таковой была реакция вторая.
Вове Ш. очень хотелось сказать, что он очень, очень будет стараться.
Что будет стараться так, как никто никогда не старался.
Но – постеснялся.
Понял, что среди настоящих мужчин многословие не в чести.
По древней славянской традиции: «Не хвались, на рать идучи,…».
После тренировки братья-чемпионы и Вова Ш. шли вместе.
Вместе подошли к калитке подворья, где проживал Вова Ш. со своими родителями и младшей сестренкой.
«Ты погуляй пока. Мы быстро», – сказал старший из братьев.
И – действительно.
Буквально через несколько минут братья вышли.
За ними вышел стодвадцатикилограммовый двухметровый детина, весь в «наколках», самая приличная из которых: «Нет щастья в жизне», – папаша Вовы Ш.
О чем там у них был разговор, в какой форме он проистекал, можно лишь догадываться.
Только глаза у вышедшего на крыльцо своего дома папаши были растерянные и даже, можно без преувеличения сказать, несколько