возненавидел тогда этот человек весь Мир.
И – все человечество.
Безотносительно к тому, прогрессивное оно или же, наоборот, регрессивное.
Глядя на других детей – хорошо одетых, вкусно и сытно накормленных, ухоженных, благополучных, идущих в школу с красивыми ранцами, в которых среди книжек-тетрадок умещалась еще и красивая спортивная форма «на физкультуру», и аппетитный завтрак, – Вова Ш. готов был завыть, со всей неизбывной тоской, как Белый Клык на Луну.
В этом невыразимом и беззвучном вое его душú сосредоточилась вся невысказанная мировая скорбь Человека, вся его злость на беспредельную несправедливость Мира людей, с брезгливым равнодушием отторгающего ни в чем не повинного изгоя.
Разве же Вова Ш. виноват, что у него такой отец?
Разве мог он что-то изменить при своем рождении?
Разве был у него выбор?
Так за что же теперь люди так относятся к нему, будто именно он виноват во всех последствиях своего, такого неудачного, рождения?
Ведь он, как и каждый другой Человек, хочет быть любимым и готов любить!
А его лишь либо ненавидят, либо – презирают, либо – брезгуют им.
И взбунтовалась его душа!
И вскрикнула от невыносимой боли его униженная и оскорбленная любовь к людям.
«Ах, так?!», – выдохнула она, – «Ну, погодите!».
И пошла Вовина душа вразнос.
И пустилась она «во все тяжкие».
И «допустилась» бы она, и «доопустился» бы Вова Ш. до того, что стал бы заурядным уголовником.
И – в конце концов, умер бы от туберкулеза «на зоне».
Либо – в «лихие девяностые», – будучи «пушечным мясом» при «разборках» бандитских «бригадиров» получил бы в перестрелке «девять граммов в сердце».
На очередной «стрелке».
Либо спился бы окончательно, и окоченел бы «по пьяному делу» холодной ночью под каким-нибудь забором.
А может быть, повесился бы.
От неизбывной тоски и отчаяния, выпив перед этим для храбрости бутылку дешевого теплого пива.
Тут, как говорится, возможны варианты.
Ау-у!
Где вы, высоколобые специалисты-профессионалы высшей квалификации, с «ученым видом знатока» пишущие учебно-методические пособия, и полным неизбывного пафоса голосом чревовещающие с академических кафедр о «воспитании трудного подростка» и о «детях с девиантным поведением»?
И куда это вы все вдруг попрятались, не желая глядеть на бездыханное тело Вовы Ш., далеко еще не достигшего возраста Христа на кресте?
В каком-таком месте вы находитесь, вместе с вашим глубокобессмысленным словоблудием, облегшимся, благодаря вашему усердию, в псевдонаучную форму концепций «не упускания из виду трудновоспитуемого» и «держания его под постоянным пристальным контролем» (читай – надзором) (см., например, «Воспитание трудного подростка: Дети с девиантным поведением. Учебно-методическое пособие». – М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 2001)?
«Клевета!», – возмущенно воскликнут высоколобые блюстители и ревностные радетели