Марина Тмин

Иногда это происходит


Скачать книгу

Это зеленое платье, Лизель, о, я бы дорого заплатил за то, чтобы еще хоть раз увидеть его на полу рядом с нашей кроватью. Увидеть тебя, когда проснусь, услышать, как ты сопишь во сне. Что ж, этому не бывать, потому что напротив тебя сидел тот парень, а ты улыбалась ему, и волосы ниспадали тебе на грудь, и я знаю, чем закончился тот вечер. Я почувствовал себя жалким червем, недостойным топтать эту землю, недостойным дышать. Я задержал дыхание, потому что не мог больше верить, что тебя нет со мной, и я имею право отбирать у тебя хотя бы крошечный атом кислорода. Вся атмосфера выдумана только для того, чтобы ты могла вдыхать и выдыхать, и чтобы твои груди приподнимались, вызывая в голове самые прекрасные и возвышенные образы.

      Я не дышал минут, наверное, пять, у меня закружилась голова, но я не мог отойти от стекла, не мог перестать смотреть на тебя. Наконец, ты встала, а у меня подкосились ноги. Ты прошла в уборную своей летящей походкой, а в меня врезался разъяренный бездомный, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы наорать на него. Каким я был жалким! Прости, если ты в тот вечер задыхалась, стонала и извивалась под тем парнем, ощущая острую нехватку кислорода. Я виноват в этом, как и во всем кругом. Я украл у тебя воздух, и ненавижу себя за это, моя дорогая Лизель.

      Сегодня пасмурно. А в непогоду мне нездоровится. Вселенная выбрала именно это освещение, подогнала температуру, нагнала тучи и заставила провода трещать, чтобы я не чувствовал, что лишаю себя чего-то прекрасного, чего-то хорошего. Она словно говорит мне: «в мире нет ничего стоящего, смотри, какой сегодня отвратительный день. То, что нужно, чтобы свести счеты с жизнью, и я полностью тебя в этом поддерживаю.»

      Будь сегодня солнечно и жарко, я бы, возможно, оттягивал этот момент. Вышел бы прогуляться, побродить по нашим с тобой местам, предался бы ностальгии, поплакал бы. Я бы даже дошел до того ресторана, где видел тебя в последний раз. Кто знает, изменилось бы что-то от этого, или нет.

      Так или иначе, я сижу в своей конуре, скулю, как жалкий пес, и комкаю бумагу, какие-то бесполезные старые чеки, свои заметки, относящиеся к моей прежней жизни, и разбрасываю их повсюду. Мне трудно сосредоточиться на написании этого письма. Один черт – сколько бы я ни намарал, я не сумею передать тебе своих чувств, объяснить, как много ты значила для меня, и как круто изменил мою жизнь твой уход.

      Ты была несправедлива ко мне, отказывалась меня понимать, и вечно требовала что-то, с улыбкой, с шутками, тиранила меня. Ты была моим деспотом, и я знаю, что ты делала это не со зла. Но никогда не могла понять, что я переживаю на самом деле. Мы много ссорились, и ты вечно оказывалась права. А я ничего не мог поделать с собой и продолжал катиться на дно, убаюканный собственной злостью и осознанием своей никчемности. Мне не стоило рождаться. Поэтому я планирую уйти.

      И мне уже который раз что-то мешает. Я собирался поставить точку, еще раз написать о том, как несправедливо ты поступила, как бесчувственно и жестоко с твоей стороны быть самой восхитительной девушкой на свете, и