поступишь по-своему, не посоветовавшись с нами, – скалит весело зубы Лаг, – так ошибёшься, и ошибка та малая будет стоить тебе жизни.
– Лишишься головы в застенках Дерды. Твой высокий чин Сирии не спасёт тебя в Бактрии. – Тарип проводит ребром ладони по горлу. – Умрёшь, не поквитавшись за отца. А ты ведь прибыл к нам для мести.
– Но перед актом воли своей почиешь от голода, так-то! Серебра на пропитание базилевс Селевк тебе не выдал, – не ведает вежливости Лаг в беседе.
– На таких почётных условиях куклы бесправной-покорной соглашаюсь вступить я в… – Друг базилевса тянет задумчиво и иронично.
– …в заговор по свержению Евтидема Второго, – оглашает пресно-обыденным тоном Лаг.
– Обрёл ты судьбу, сын Ореста. – Тарип завершает «приглашение в мятежники» тоном серьёзным, основательным. – Судьба твоя и устремления наши отныне вместе.
Магистрат протягивает правую руку Аргею. На пальцах Тарипа золотые перстни с драгоценными камнями, на запястье руки позвякивают золотые браслеты, ажурное плетение колосьев, ветвей с цветами и плодами. Юноша скрепляет предложенное рукопожатие. Тарип и Лаг резко оглядываются на ошеломлённого Лисандра. Каллиграф нахлобучивает до бровей кавсию, поднимает правую руку в запоздалом приветствии.
– Принесём нерушимые клятвы на верность? – услужливо предлагает всем участникам беседы Лаг. Указывает руками на восток: – Светило восходит, Аполлон-спаситель свидетель.
Три дня спустя. Бактры
Поздним вечером, когда сумерки сгустились до темноты, стражники западных ворот столицы пропустили магистратов, Аргея, Лисандра и слуг в полис. К гостям магистратов у гегемонов стражи не возникло интереса, ибо влиятельные лица полиса описали незнакомцев как «проксенов Маргианы к буле Бактр», и потому положенного придирчивого досмотра ввозимой клади не учинилось. За воротами магистратов встречают ойкеты, их шестеро, все пешие, без лошадей. Рабы извещают господ о событиях, произошедших в их отсутствие. Известия малозначительны, большей частью деловые, из поместий в хоре.
Колонна после непродолжительной задержки медленно трогается в путь, теперь её возглавляют ойкеты магистратов с факелами. Второстепенная улица полиса, от западных до восточных ворот, в столь позднее время пуста. Аргей и Лисандр отделяются от магистратов, надвигают на брови кавсии, смешиваются с конными слугами, подавляют любопытство, стараясь не смотреть по сторонам. Их замысел удаётся, случайные прохожие и жезлоносцы18 приветствуют лишь только магистратов, принимая прочих всадников за подневольное сопровождение. Вечер сменяется ночью. Восходит полная луна.
– Никогда не видел такого огромного полиса. Мать городов – Бактры великолепные, – слова восхищённого Лисандра, и он же добавляет громко вслух: – Прослеживается очевидная постепенность.
Кварталы от западных ворот до центральной главной улицы-оси Бактр сменяют