нарушил Алеев.
– Интересно девки пляшут… – проговорил он. – И кто же их пригласил в Яньань?
– Да какая тебе разница! – раздражённо проговорил Южин. – Знаю я этих ребят… Приходилось сталкиваться… Если они сюда внедряться, их потом отсюда и бульдозером не выкорчевать!..
– И это ещё не всё, – продолжил Орлов. – Бо Гу рассказал, что у него есть сведения о том, что в Вашингтоне раздражены визитом Черчилля в Москву и его встречей со Сталиным.
– Ревнуют что ли? – усмехнулся Южин.
– Скорее не доверяют, – заметил Владимиров. – Но это их дело. Беда в другом, – продолжил он. – По всей видимости, второго фронта в Европе не будет…
…Уезжал Орлов поздно. Владимиров вышел его проводить. В воздухе уже чувствовалось наступление осени. Прохладным дуновением со стороны гор и запахами высохших за лето трав, который был похож на запах сена на подмосковных лугах.
– Да!.. Я чуть не забыл тебе сказать! – вдруг вспомнил Орлов. – Был у меня сегодня ещё один из новых моих пациентов – Ян Шан Кунь. Когда-то он работал секретарем северо-китайского бюро ЦК КПК, а сейчас руководит канцелярии ЦK. По-моему, он хорошо относится и к Бо Гу, и к Ван Мину. Я в людях редко ошибаюсь. Думаю и на этот раз не ошибся. К чему я тебе о нём сказал: надо с ним поближе познакомиться. На всякий случай…
…Ночью Владимиров долго не мог уснуть. Это была уже не первая бессонная ночь, после которой давило в висках и усилилось сердцебиение.
Улетая из Москвы, он был уверен: после разгрома немцев под Москвой положение на всех фронтах изменится, и фашистов погонят на Запад. Но этого не случилось. И вот немцы уже под Сталинградом, на Кубани и на Кавказе. И нет ни малейшей гарантии, что Япония не нападет на СССР, если не сегодня, то завтра. Ненадежным соседом на Юге оставалась и Турция, союзница Германии.
Было уже далеко за полночь, когда Владимира встал с постели, оделся и вышел во двор. С гор по-прежнему тянуло освежающей прохладный. Где-то далеко на Западе небо время от времени озарялось тревожными тускло-лиловыми вспышками: видимо там проходил грозовой фронт. А здесь над всей долиной застыла непроглядная темнота и только яркие звёзды на высоком небосклоне мерцали холодным светом.
Возле летней кухни звякнула цепь, на которой была привязана собака. Владимиров даже слегка вздрогнул от неожиданного звука и про себя выругался.
«Совсем нервы сдали…» – подумал он.
В это время дверь распахнулась и на пороге появился Долматов.
– Пётр Парфёнович! Совинформбюро передало: наши самолеты бомбили Берлин!.. – чуть ли не на весь двор объявил он.
У Владимирова от этой новости даже перехватило дыхание. С трудом справившись с нахлынувшей вдруг волнением, он сказал:
– Не кричи ты так громко, Леонид Васильевич!.. А то всех разбудишь…
– Да они уже все на ногах! – не унимался Долматов! – Это им за Сталинград!..
– И всё остальное… – тихо добавил Владимиров.
5
Четвёртого