вернулся в свои покои и сел за фортепиано. Холодный и величественный, он казался продолжением ледяных стен. Огни в подсвечниках тускло догорали, давая вечернему мраку проникнуть в апартаменты. Книжные шкафы бросали чёрную тень, мешая видеть клавиши. Но королю было всё равно. Он знал их наизусть.
Ему нравилось вспоминать, как клавиши заливала кровь очередной невесты. В тот день он играл особенно хорошо. Музыка звучала торжественно и жутко. Проникала в ледяное сердце, заставляя учащённо биться, разгоняя по венам холодную кровь.
Вальтэриан воспринимал убийство как часть искусства. Кровь, муки и боль жертв вдохновляли его. Он бросался писать стихи, рисовать картины. Если под рукой не оказывалось чернил или красок, пользовался кровью. Чужой. Но иногда и своей.
Сегодня король мира не долго наслаждался музыкой. Он закрыл фортепиано и подошёл к столу. Достал рукописи, которые не пополнялись с тех пор, как он надел корону и издал тихий стон. Бремя власти забрало вдохновение, подарив грязь придворных интриг.
Король провёл длинными пальцами по запылённой странице и медленно погрузился в прошлое, в дни, когда ему было шестнадцать. А в замке жили те, кто его недооценивал, унижал и мечтал уничтожить.
Искусство стало спасением Вальтэриана. Оно отражало его терзания и сущность. Один из стихов, написанный в ненастный день, звучал особенно жутко. Король ухмыльнулся и с удовольствием перечитал его, упиваясь болью прошлого и триумфом настоящего. Строки лились из уст Вальтэриана подобно мрачной песне:
Много сделал я плохого,
Но жалею лишь о том,
Что не стукнул человека
По макушке топором.
Говорил мне часто папа:
«Убивай врагов, сынок!»
Но не вняв его совету,
Это сделать я не смог.
Вот теперь жалею часто,
Что жизнь прожита напрасно.
Сколько смог б врагов убить,
Сотни судеб загубить!
А ведь эти твари живы.
Им, наверно, хорошо.
А лежали бы в могиле,
Их бы кости уже сгнили.
Но теперь жалеть не надо,
Что ты сделал мало зла.
Лучше вспомни тех людишек,
Что страдали от тебя.
Сразу сердце станет биться
Веселей в груди твоей,
И тебе во сне приснится,
Как ты мучаешь людей.
Закончив читать, король блаженно улыбнулся. Годы добродетельной юности он восполнил с лихвой. Убивал всех, кого причеслял к малоразвитым существам: оборотней, людей и тех, кто мешал ему. Так Вальтэриан приносил себе удовольствие и очищал Сноуколд от вредителей, коими считал многих.
Он отложил готовые стихи в сторону и принялся писать новые, прервав многолетнее молчание. На этот раз он творил не для того, чтобы выплеснуть боль и гнев. Его мысли не покидала леди Беатриса Фаиэ. Найти её не получалось, однако былые чувства не затихали. Они приносили сладостную