жалостью ко мне, и меня это дико раздражало. – Все мы теряем близких людей, но надо же жить дальше.
– У меня есть семья. – сказала я, но знала, что она не поняла о какой семье шла речь. – Этого мне достаточно.
Минуту в кабинете царило молчание, я не осмеливалась поднять на директрису глаз, а она в отличии от меня не упускала возможности разглядеть собеседника по лучше. Вскоре она громко вздохнула, сложила руки в замок и облокотилась на спинку стула.
"злится"
– Поговорим на тему твоей учёбы…
– Я вам уже говорила – это всё пройденные темы, я уже всё это знаю, я могу…
– Не перебивай! – крикнула она и я машинально выпрямилась. – Прикажешь мне верить на слова? Где доказательства? Я каждый месяц вытягиваю тебя из огромной ямы дерьма, которое ты создаёшь, а в ответ слышу, что ты всё знаешь. Ты на грани исключения, Саша!
Я стиснула зубы, ведь в её словах была доля правды.
– Я не собираюсь вам ничего доказывать.
– Как же так? Ты же это очень любишь? – она приподняла бровь, и я пожала плечами. – Давай так. Заключим пари.
– Очень опасно: предлагать азартным людям заключать пари. – ухмыльнувшись сказала я.
– Я рада, что хоть азарт в глазах ты не потеряла. – с такой же ухмылкой произнесла она.
Я повернулась и уставилась на неё.
– Ну?
– Если ты покажешь мне свой дневник хотя бы с одной тройкой в конце этой четверти, а они у тебя абсолютно по всем предметам, то ты до конца года будешь моей "правой рукой", будешь выполнять все мои поручения и ни слова мне не скажешь. А особенно: будешь паинькой.
- Как Кристина? – съязвила я.
Ей не понравилось такое сравнение, но она кивнула.
– Удивительно, что ты знаешь ее имя.
– Как его можно не знать. Эта выскочка – везде!
– Хватит! – она многозначительно посмотрела на меня. – Твоя очередь.
Я хотела что-то придумать, что-то такое же жестокое, но сказала первое попавшееся мне на ум.
– А если я избавлюсь от всех троек, то вы до конца года мне ни слова не скажете за мои косяки, – я опасно улыбнулась. – а если кто-то будет настаивать, на том, чтобы я снова пошла в ваш кабинет и услышала там очередную лекцию, то мы просто попьём чай.
Мне всегда нравился темперамент и харизма директрисы. Она пережила авиакатастрофу, потеряла родителей и сестру, развелась мужем и отсудила у него детей. Когда-то, сидящая передо мной женщина, убирала служебные помещения в барах и забегаловках. А теперь она представлена в номинации "лучший директор лучшей школы".
Моя директриса – пример женщины для подражания. Она всего добилась сама и всегда показывала сильную сторону. И мне нравилось, что именно передо мной она могла показаться слабой или поникшей. Мне нравилось наблюдать огонь в её в глазах, и когда я говорила про чай – я не шутила. Я искренне хотела попить с ней чай и поговорить, и не важно о чём.
Мы с ней скрепили руки и она снова откинулась на спинку кресла. Директор не сомневалась, в том что я пожму ей руку. Она знала, что я согласилась