происходящего едва тревожит сон Мики, но тут он чувствует, как его обнимают нежные руки, Ночка глядит на него осмысленным взглядом и человеческим голосом запевает колыбельную.
Чёрные лошадки за тобой пришли,
Спрыгивай с кроватки – ножки в сапожки.
На заре копытца стукнут цок-цок-цок,
Развяжи нам ручки, отвори замок.
«Ууу-ууу…» – ласково напевает Ночка, крепко обнимая Мику, и он видит, как Галтана с осовелыми со сна глазами присоединяет свой голос к песне.
Чёрные лошадки ходят на заре,
Цокают копыта в влажной сизой мгле.
Серебро уздечки, чепрака атлас.
Пускай мальчик Мика покатает нас!
«Ууу-ууу…» – Галтана отбивает копытом ритм. Мике становится душно, он пытается оторвать голову от груди Ночки, но та держит его железной хваткой.
Чёрные лошадки за тобой придут,
Маменьку затопчут, папеньку убьют.
Чёрные лошадки, матовый рассвет,
Выйдешь, оглянешься – а тебя уж нет.
Ууу-ууу!
Мика с криком скинул тяжёлое одеяло. Кто-то забрал лампу с прикроватного столика. Простыня была мокрой и горячей – ах, вот бы нянюшка ничего не рассказала отцу!
«Ууу-ууу!» Это на новом месте выл кентаврёнок. Его поставили отдельно от кобыл, чтобы не испортить аллюр. Как сквозь ватное одеяло, через туман донёсся вскрик конюха, посвист хлыста – и вой надорвался тихим плачем.
Мика вывесил вымокшее ночное платье на окно и переоделся в дорожное. По сумеречному небу скакала чубарая луна. Ощупывая руками темноту старого поместья, Мика спустился по лестнице.
Папа ещё не спал – сидел перед тлеющим камином, чистил старую двустволку. «Завтра пойдёт на клеймёного!» – с обожанием подумал Мика. Ему было стыдно за свои слёзы днём и за ночной кошмар.
Отец заметил Мику, поднял на сына цепкий взгляд серых глаз.
– Папа, жё суи дезоле… – скороговоркой пробормотал Мика.
Отец усмехнулся, разгладил чёрные усы и посадил Мику рядом с собой на диван.
– Что, не спится?
Мика робко кивнул.
– Я вот тоже каждый раз после ярмарки не сплю. Знал бы ты, как я боюсь, что эти олухи чего-нибудь напортят: опоят жеребца, перетянут груди тельной кобыле или измордуют иноходца.
Мика знал множество историй о кентаврах, которые рассказывал ему отец. Как папа укротил мустанга на Кавказе, к которому казаки даже подойти боялись. Как папа с учёным Переживальским ходил в экспедицию и открыл новый вид на Алтае. Папины рысаки выиграли гран-при на скачках Его Величества, причём папа сам правил повозкой. Мика, играя, представлял себя на месте отца, но, когда папа был рядом, Мика становился всего лишь глупым плаксивым мальчиком, которому никогда не совершить подвига.
– … а завтра будешь приучать к седлу жеребёнка. Ты у меня славный наездник, мой мальчик.
Мика сонно кивнул, согретый отцовским табачно-мускусным запахом и жаром камина. Но на кромке сознания паслась неясная тревога, и Мика выпалил:
– Папа, а кентавры могут…